Попов А.И: Бодряки NASA с орбиты — различия между версиями

Версия 21:01, 30 апреля 2015 (просмотреть исходный код) Bergson (обсуждение | вклад) (→‎1975 г. «Союз-19», А. Леонов, В. Кубасов (6 суток на орбите)) ← Предыдущая правка		Версия 21:01, 30 апреля 2015 (просмотреть исходный код) Bergson (обсуждение | вклад) (→‎1975 г. «Союз-19», А. Леонов, В. Кубасов (6 суток на орбите)) Следующая правка →
Строка 180:		Строка 180:
	б) Служебная фотография, опубликованная в 2000 г.:  21 июля 1975 года. Только что вернувшиеся из космоса А. Леонов и В. Кубасов лежат на носилках в окружении врачей<ref name="AZ">[http://epizodsspace.narod.ru/bibl/davydov/text/ Давыдов И.В.  «Триумф и трагедия советской космонавтики. Глазами испытателя»]</ref><ref name="AX">[http://epizodsspace.no-ip.org/bibl/davydov/text/13.htm Фотографию см. в разделе ««Коррида» в кабинете генерала Берегового»,]</ref><ref name="AV">[http://epizodsspace.no-ip.org/bibl/davydov/text/35.htm Об авторе см. в разделе «Проверено на себе»]</ref>. (Съемку - отчет о посадке ведет Иосиф Давыдов),		б) Служебная фотография, опубликованная в 2000 г.:  21 июля 1975 года. Только что вернувшиеся из космоса А. Леонов и В. Кубасов лежат на носилках в окружении врачей<ref name="AZ">[http://epizodsspace.narod.ru/bibl/davydov/text/ Давыдов И.В.  «Триумф и трагедия советской космонавтики. Глазами испытателя»]</ref><ref name="AX">[http://epizodsspace.no-ip.org/bibl/davydov/text/13.htm Фотографию см. в разделе ««Коррида» в кабинете генерала Берегового»,]</ref><ref name="AV">[http://epizodsspace.no-ip.org/bibl/davydov/text/35.htm Об авторе см. в разделе «Проверено на себе»]</ref>. (Съемку - отчет о посадке ведет Иосиф Давыдов),
	в)  И.В. Давыдов<ref>[http://epizodsspace.no-ip.org/bibl/davydov/text/35.htm]</ref>]]		в)  И.В. Давыдов<ref>[http://epizodsspace.no-ip.org/bibl/davydov/text/35.htm]</ref>]]
		+
		+	На илл.7а показана фотография, опубликованная в официозной книге «Союз – Аполлон»<ref name="AL">[http://epizodsspace.airbase.ru/bibl/soyuz-i-apollon/05.html «“Союз“ и „Аполлон“», ИПЛ, М., 1976, 271с. Опубликована в интернете в 5 частях. Фотографии см. в статьях Л.И. Дульнев. « В космосе «Союз» и «Аполлон»» и А.А. «Леонов», В.Н. Кубасов «Спасибо!»]</ref>, вышедшей в 1976 году в Политиздате – главном издательстве ЦК КПСС. Она якобы снята сразу после возвращения А. Леонова и В. Кубасова с орбиты. Вид у экипажа «Союза – 19» - совершенно бодрый. Провели 6 суток в невесомости и хоть бы что! Но радоваться мешает то, что мы видим на илл.6б.
		+
		+	На илл.7б показана редчайшая и уникальная по своему содержанию служебная фотография из книги<ref name="AZ">[http://epizodsspace.narod.ru/bibl/davydov/text/ Давыдов И.В.  «Триумф и трагедия советской космонавтики. Глазами испытателя»]</ref><ref name="AX">[http://epizodsspace.no-ip.org/bibl/davydov/text/13.htm Фотографию см. в разделе ««Коррида» в кабинете генерала Берегового»,]</ref><ref name="AV">[http://epizodsspace.no-ip.org/bibl/davydov/text/35.htm Об авторе см. в разделе «Проверено на себе»]</ref> ответственного сотрудника советского ЦПК тех лет И.В. Давыдова - начальника отдела средств аварийного спасения, приземления, поиска, эвакуации и подготовки космонавтов к действиям после вынужденной посадки в экстремальных условиях.  И.В. Давыдов и готовил космонавтов в полёт, и встречал их на месте посадки. Он и снял фотографию илл.7б в тот самый день 21 июля 1975 года вскоре после посадки «Союза – 19». На ней видно, что те же самые якобы бодрые космонавты лежат на носилках в окружении врачей.
		+
		+	<small>Следует отметить, что укладывание прибывших космонавтов на носилки было обычной процедурой после их приземления. Вот что пишет об этом ветеран космодрома Байконур/Тюра – Там Н.В. Кузнецов</small><ref name="AN">[http://www.manonmoon.ru/articles/st50.htm Н.В. Лебедев. «Из воспоминаний ракетчика»]</ref>:
		+
		+	<small>''«В 1965-67 годах я работал на испытательномо полигоне НИИП-5 (площадка №1, Тюра - Там). Полигону был придан авиаполк, в задачи которого входили и спасательные операции космонавтов. Как правило, капсула засекалась еще в момент ее спуска на парашюте. '''Медики извлекали космонавтов из капсулы и укладывали их на носилки, так как их состояние не позволяло им самостоятельно двигаться.'''  Некоторым делали даже уколы, укрепляющие тонус. Космонавтов на вертолете доставляли на площадку №1 в реанимационное отделение госпиталя, где они приходили в себя около трех суток. Затем их переправляли в Звездный. Там полтора-два месяца их обследовали. И лишь после этого направляли на санаторно-курортное лечение».''</small>
		+
		+	Книга И.В. Давыдова<ref name="AZ">[http://epizodsspace.narod.ru/bibl/davydov/text/ Давыдов И.В.  «Триумф и трагедия советской космонавтики. Глазами испытателя»]</ref><ref name="AX">[http://epizodsspace.no-ip.org/bibl/davydov/text/13.htm Фотографию см. в разделе ««Коррида» в кабинете генерала Берегового»,]</ref><ref name="AV">[http://epizodsspace.no-ip.org/bibl/davydov/text/35.htm Об авторе см. в разделе «Проверено на себе»]</ref> тематически не связана с полётом «Союза – 19», и фотография илл.7б приведена в ней, лишь как пример одного из возвращений. Вышла она через 15 лет после этого полёта, когда уже не было ни самого СССР ни Политиздата, издавшего официальную книгу, ни Главлита, следившего за всем тем, что издаётся. Видимо, поэтому, фотография с носилками, противоречащая всем сообщениям ТАСС об «отличном/нормальном самочувствии» космонавтов проскочила в печать.
		+
		+	'''Между обеими фотографиями кричащее несоответствие.''' На официозной фотографии илл.7а космонавты твёрдо стоят на ногах и дают интервью окружившим их журналистам. Сзади стоят военные в беретах. На служебной фотографии илл.7б те же космонавты лежат на носилках. Над ними склонились врачи в марлевых повязках. А военные их окружают какие – то другие, в фуражках. Какой же фотографии верить? Автор выскажет своё мнение, а уж решает пусть читатель.
		+
		+	Официозная фотография илл.7а выполнена явно по приказу свыше в духе всех тогдашних сообщений ТАСС. Цена же ей в плане достоверности, по мнению автора, такая же, как и сообщения ТАСС о возвращении «Союза – 7» (илл.6), которое опровергнуто (но много позже) воспоминаниями самих членов экипажа «Союза – 7». То есть, цена – никакая! Напомним сказанные выше слова: «официальная советская информация о самочувствии космонавтов на любой стадии полёта и после приземления – это не тот источник, на который стоит ссылаться».
		+
		+	А вот служебные отчёты составляются для начальства и очень узкого круга людей. Давать неверную информацию в служебном отчёте недопустимо! Так что доверие у автора к фотографии илл.7б – полное. Оно подкрепляется и отзывами уважаемых людей о личности автора фотографии илл.7б – Иосифа Викторовича Давыдыва (см.<ref>[http://epizodsspace.no-ip.org/bibl/davydov/text/35.htm]</ref>).
		+
		+
		+	==== 1970 г. «Союз-9», А. Николаев, В. Севастьянов (18 суток на орбите). ====
		+	'''Два инфаркта и закрытая дорога в космос'''
		+
		+	Следующий по длительности советский космический полёт в автономном корабле (18 суток) уже описан в самом начале статьи. И повторно описывать его драматические последствия для здоровья космонавтов нет смысла.  А вот обобщить всю цепочку рассмотренных примеров будет полезно.
		+
		+	''«Как только прекращают работу двигатели ракеты - носителя и космонавты оказываются на орбите, тотчас их организм начинает испытывать коварство невесомости. У людей, оказавшихся на орбите, в первое время полностью нарушается координация движений. Наиболее неприятные ощущения возникают при космическом укачивании. Сердце, посылая импульсы крови по организму, имеет своего естественного «помощника» — притяжение Земли, «подтягивающее» кровь к нижним конечностям. В невесомости этого «помощника» нет, и кровь стремится сосредоточиться в верхней части организма космонавта. Происходит изменение в работе сердечнососудистой системы, уменьшается общая масса циркулирующей крови, изменяется минеральный обмен. Космонавты ощущают прилив крови к голове, заложенность носа, их лицо становится одутловатым, глаза краснеют, появляется головная боль…»''<ref>[http://kosmos50vuvk.narod2.ru/index-4.htm]</ref>
		+
		+	'''''«Другая проблема, о которой говорил космонавт Г. Гречко, – это тошнота. Она может привести к рвоте именно в первые часы адаптации к космическому пространству».''''' Константин Ранкс. Источник: slon.ru
		+
		+	Проходит некоторое время, и космонавты свыкаются с невесомостью. Но невесомость ни на минуту не останавливает свою вредную работу. Она, как ржа, медленно, но верно калечит весь организм вплоть до того момента, когда придёт пора возвращения.
		+
		+	''«Длительная невесомость приводит к серьезным изменениям в организме, вызывающим снижение двигательной активности, потерю мускульной массы, вымывание кальция из костей, уменьшение объема крови, снижение работоспособности и иммунитета к инфекционным заболеваниям. Тело человека вытягивается, увеличивается его рост (в среднем на три сантиметра), но при этом становится дряблым и чрезвычайно уязвимым при травмах. Сами травмы заживают медленнее. Развиваются анемия (малокровие), учащенное сердцебиение и аритмия…».
		+	В случае А. Николаева и В. Севастьянова «Обследование показало, что космонавты находились в тяжелейшем состоянии: сердце по площади уменьшилось на 12 %, а по объему — на 20 %, периметр бедра уменьшился на 7,5 сантиметра, периметр голени — на 3,5 сантиметра»''<ref name="A">[http://www.e-reading.by/chapter.php/142754/104/Polden%27_XXI_vek_2010_%2302.html А. Первушин. «Сюрпризы невесомости»]</ref>.
		+
		+	За время полёта организм космонавтов становится совершенно растренирован обманчивой лёгкостью невесомости и гиподинамией из – за тесноты корабля. И вот при спуске на ослабленный организм, как удар, обрушиваются  перегрузки, доходящие до восьми земных сил тяжести. Стоит ли удивляться, что более старший по возрасту А. Николаев в момент приземления оказался, по сути дела, в «предынфарктном состоянии», а более молодой В. Севастьянов передвигался на четвереньках?. «Несколько дней космонавты пролежали пластом в профилактории Звездного городка! Только через неделю они смогли на 15 минут выбраться на прогулку. Реадапатция проходила очень тяжело».
		+
		+	Для А. Николаева она закончилась двумя полноценными инфарктами в течение года. Дорога в космос была ему закрыта. Хотя первый 4 – суточный полёт он перенёс вполне удовлетворительно<ref name="AA">[http://pk42.ru/bibl/Nikolaev.htm О космонавте А. Николаеве]</ref>. '''Так что первый успешный полёт вовсе не гарантирует удовлетворительное состояние при втором полёте. Всё зависит от длительности полёта'''.
		+
		+
		+	=== Главный врач ЦПК обобщает информацию по всем советским космонавтам: ===
		+	'''''«Нарушение психомоторики отмечается в первые часы и дни у ВСЕХ  космонавтов по возвращении на Землю»'''''
		+
		+	А теперь познакомимся с обобщающим мнением главврача ЦПК В. И. Лебедева<ref name="AB">[http://www.skitalets.ru/books/extremeconditions_lebedev/#14 Доктор психологических наук В.И.Лебедев, «Личность в экстремальных условиях». М., 1989  Глава XIII. Возвращение в обычные условия. 1. Острые психические реакции выхода. 2. Реадаптация]</ref>: ''«Нарушение психомоторики отмечается в первые часы и дни у всех космонавтов по возвращении на Землю. Особенно выражены они были у А. Г. Николаева и В. И. Севастьянова после 18-суточного полета на "Союзе-9". Космонавты жаловались на общую слабость, болезненные ощущения в мышцах ног, спины, на неуверенность при поддержании вертикальной позы. Некоторое время после полета у них наблюдался явный распад двигательных структур при ходьбе''.
		+
		+	''"...Нам с Виталием предложили самостоятельно пройти вдоль коридора...— пишет А. Г. Николаев, — Когда шли, мы заметно пошатывались... Передвижение сопровождалось... нервно-эмоциональным напряжением, полной концентрацией внимания на контроле за своими действиями и прилагаемыми усилиями. При ходьбе ноги широко расставлялись в стороны, чтобы удержать равновесие. При переносе одной ноги туловище переваливалось на другую опорную ногу. Голова была наклонена вперед и вниз, чтобы зрительно контролировать движение ног. Руки невольно вытягивались в стороны для поддержания равновесия. Шаги были короткими и нестабильными по длине. Походка носила "штампующий" характер, не выдерживалась прямая линия ходьбы". Изменения в психомоторике были настолько значительными, что появилась необходимость страховать космонавтов при их передвижении. Усилия космонавтов при пользовании предметами в условиях земной гравитации также были неадекватными. В. И. Севастьянов рассказывает: "Привычным для невесомости минимальным мышечным усилием я снял с головы шлемофон — он выпал у меня из рук. Когда я поднял его, с удивлением обнаружил, что он имеет колоссальный вес. И последующие первые дни пребывания на Земле я часто ронял предметы, когда брал их с меньшими усилиями, чем этого требовал вес предмета".
		+	''
		+	''Г. С. Шонин пишет: "Еще в космосе получили команду: "Прежде чем покинуть корабль, надеть теплозащитные костюмы, на Земле низкая температура". Одевались мы довольно долго: вещи нам казались необычайно тяжелыми. Даже взмокли".  '''Аналогичные затруднения отмечали в первые дни и другие космонавты»'''.''
		+
		+	<small>Кстати не помешало бы нам с Вами, читатель, попытаться проникнуть в смысл медицинского термина «психомоторика». Ведь и автор, и большинство его читателей – не медики. Автор предлагает такой договор. Вот всё что написано выше про  поведение В. Севастьянова и А. Николаева – это плохая (нарушенная) психомоторика. А твёрдый уверенный шаг, нормальное чувство равновесия, нормальное ощущение силы тяжести – это хорошая (нормальная) психомоторика. Надеюсь, медики простят автора за некоторые нечаянные упущения. Зато «психомоторика» - короткое и удобное слово для обозначения целого класса явлений.</small>
		+
		+	Переходя от полёта к полёту, автор всё более акцентировал внимание читателя на данных о самочувствии космонавтов сразу после возвращения. Дело в том, что от НАСА опубликованы (и то только в виде фотографий и клипов) только такие данные в отношении американских «астронавтов» 60 – х. С этим изобразительным искусством НАСА и будем сравнивать то, что мы узнали про самочувствие советских космонавтов
		+
		+
		+	== Часть 2. Американским астронавтам 60 – х: ==
	== Примечания ==		== Примечания ==

---

Версия 21:01, 30 апреля 2015

Если Вы так долго были в невесомости, то почему вернулись такие бодрые?

«Главные же сюрпризы преподнесла невесомость. Если первые кратковременные полеты космонавтов, несмотря на единичные случаи индивидуальной «непереносимости», внушали оптимизм, то после полета «Союза-9», состоявшегося в июне 1970 года и продолжавшегося 18 суток, выяснилось, что она способна убить».

А. Первушин. «Сюрпризы невесомости».^[1]

Космонавт Г. Гречко: «Что касается невесомости, то каждый длительный полет год - другой жизни отнимал. Когда по возвращении на Землю врачи тебя обследуют — видно, насколько пострадал организм». ^[2]

Часть 1. Какими возвращались с орбиты советские космонавты 60 – х и начала 70 – х годов ХХ – го века

(фотопортреты советских космонавтов здесь и ниже, если не указана ссылка, взяты из Интернета по типовому запросу «космонавт такой – то»)

1970 г. Советские космонавты возвращаются из 18 – суточного полёта в предынфарктном состоянии.

В 1970 году, когда наши космонавты В. Севастьянов и А. Николаев пробыли в космосе 18 суток на корабле «Союз – 9». Возвращение на Землю (19 июня 1970) оба космонавта перенесли очень тяжело. Читаем книгу^[3] исследователя истории космонавтики А. Первушина (см. также^{[4][5][6][7][8][9]}). Вот что рассказывает о своих первых ощущениях после возвращения на Землю В.И. Севастьянов^[3]:

«Когда приземлились, нам было очень тяжело. Встретила нас поисковая группа быстро. Андрияна вытащили на руках, а я вылез сам и сел на обрез люка, но спуститься не могу. Еле дотерпел, пока и меня сняли. Андриян сидит и утирает лицо землей, а по пыльным щекам стекают слезы. Встать мы не могли. На носилках нас занесли в вертолет. Андрияна положили на лавку, а меня на пол около керосинового бака. Летим. И вдруг врачи к Андрияну кинулись и что-то суетятся. Я на четвереньках подполз, посмотрел — а он без сознания. Еле откачали… Так нас на носилках из вертолета и вынесли…». На следующий день экипаж «Союза-9» самолетом был доставлен из Караганды на аэродром Чкаловский».

Встречать 20 июня космонавтов приехали высокие лица: министр Общего машиностроения С.А. Афанасьев (головное министерство по ракетостроению), преемник недавно умершего С.П. Королёва, главный конструктор В.П. Мишин, К.А. Керимов, председатель Государственной комиссии по пилотируемым полетам, начальник Центра подготовки космонавтов (ЦПК) генерал Н.П. Каманин и другие. В своих дневниках генерал описал эту встречу^[7][8][9]:

«Афанасьев, Мишин и Керимов высказали пожелание: после встречи Николаева и Севастьянова поехать вместе с ними в ЦПК и провести там заседание Госкомиссии. Решили, что перед выходом космонавтов из самолета я поднимусь к ним и посоветуюсь с ними и врачами о процедуре встречи и проведении заседания Госкомиссии.

Когда я вошел в салон самолета, я знал, что они тяжело переносят возвращение на Землю, но не рассчитывал увидеть их в таком жалком состоянии: бледные, опухшие, апатичные, без жизненного блеска в глазах - они производили впечатление совершенно изможденных, больных людей. Николаеву я сказал, чтобы он до предела сократил свой рапорт.

После рапорта он еще нашел в себе силы обнять и поцеловать жену и поднять на руки Аленку. От напряжения он сильно побледнел и еле удержался на ногах. Мы, не мешкая, усадили Николаева и Севастьянова в автомашины, доставившие их в Звездный. Вопрос о заседании Госкомиссии отпал сам собой: все поняли, что сейчас космонавтам нужны прежде всего отдых и забота врачей». О том, как медленно и тяжело проходила реабилитация космонавтов к земным условиям, говорит следующий достаточно трогательный эпизод^[5]:

«Первую неделю провели в лежачем положении. Мучили сильные боли в ногах и спине. На седьмые сутки захотелось покурить. Севастьянов встал, оперся на стул и так, со стулом, по стенке, по стенке побрел в соседнюю комнату к Андрияну.

– Вставай! Чего разлегся!

– Ты уже ходишь?

– Как видишь.

– А как?

– Стул перед собой двигаю. Ну-ка, и ты давай со стулом, я тебя поддержу. Он попробовал, получилось. Стоит бледный от напряжения, но улыбается.

– Андриян, а у меня спички есть. Давай покурим! – А где сигареты возьмем?

– А помнишь, мы с тобой сигарету припрятали, мол, когда вернемся – закурим…

– А как же мы дойдем?

– По стеночке, Андриян, по стеночке…

И вот друзья по стеночке, поддерживая друг друга, «ушлепали» из своих палат. Сидят, дымят. В голове шум, но довольны, улыбаются, ногами болтают! С этого дня реадаптация пошла значительно быстрее.

Восемнадцатисуточный полет не прошел бесследно для здоровья космонавтов. Организм Севастьянова пострадал меньше, и вскоре Виталий Иванович совершил второй космический полет. Николаев после приземления за год перенес два инфаркта, и больше в космос не летал.

— А. Шалобаев, Ю. Устинов.

А почему так тяжело пришлось космонавтам по возвращении на Землю? Вот что об этом рассказано в^[4]: «Сегодня это может показаться мелочью - летали и по полтора года... Однако нужно вспомнить, что тогда летали в корабле «Союз» с объемом отсеков всего около 8 кубических метров. Как бороться с воздействием невесомости в длительных полетах - еще никто не знал; готовились на Земле, а в полет брали только эспандер для разминки. И все... Не было ни «бегущей дорожки», ни «велоэргометра», ни нагрузочных костюмов «Пингвин». Летали в обычных шерстяных летных костюмах. Да и медикаментов, регулирующих распределение крови и объем жидкости в организме, тоже не было. Из-за отсутствия физической нагрузки во время пребывания на борту организмы космонавтов оказались совершенно не подготовленными к посадке».

Сегодня космонавты работают на МКС месяцами и, хотя возвращаются на Землю не очень бодрые, но без серьёзных долговременных утрат здоровья

Уже в 70 – е начались первые запуски единственных тогда в мире советских орбитальных станциях типа «Салют». Но первая полностью успешная экспедиция на орбитальную станцию состоялась только в 1974 году. И первые же полёты советских космонавтов с посещением станций показали огромное благотворное значение их использования для здоровья космонавтов.

Здесь уместно привести слова космонавта В. Горбатко^[10], сказанные им применительно к тем первым стациям: «Мне тоже пришлось однажды пробыть в космосе 18 суток, но я был на станции, где пространства больше и больше возможностей для движения. Виталий и Андриан летали в корабле и были значительно стеснены в движении, что не лучшим образом сказалось на их здоровье». И это говорит космонавт, который после своего первого полёта в 1969 году (5 суток в автономном «Союзе») «сам идти не мог».

Остаётся добавить, что рекорд по длительности пребывания на орбите (438 суток) до сих пор принадлежит советскому космонавту В. Полякову^[11]. Установлен он в 1994 - 1995 г.г. на борту запущенной в СССР орбитальной станции «Мир».

В 1973 году американцы объявили о запуске своей орбитальной станции «Скайлэб», но на поверку она оказалась такой же аферой, как и полеты «на Луну»^[12][13]. Неудивительно, что американцев ждал полный провал, когда попытались создать настоящую орбитальную станцию. Как пишет Википедия^[14]: «В 1984 году президент Р. Рейган объявил о начале работ по созданию американской орбитальной станции «Freedom» («Свобода»). Это был совместный проект США, ЕКА, Канады и Японии». Ничего из этой затеи не вышло и это немудрено, раз «Скайлэб» был фейком. И пришлось для создания МКС привлекать Россию. Благо, что к тому времени Россия послушно следовала указаниям США.

Вся нынешняя пилотируемая космонавтика основана на использовании Международной космической станции (МКС). Космонавты (по западной терминологии - астронавты) работают на МКС месяцами и возвращаются, если не бодрые, то, во всяком случае, без необратимых последствий для своего здоровья (илл.1).

МКС держится, как на фундаменте, на двух российских блоках - «Заря» и «Звезда» (илл.2). В них космонавты (астронавты) живут, эти модули оснащёны всеми средствами жизнеобеспечения, через них идёт снабжение всей станции электроэнергией. Потом к станции присоединили ещё с десяток различных блоков различного назначения из разных стран (включая Россию). Но все они были бы просто необитаемыми железками, если бы не было «Зари» и «Звезды», а также без пилотируемого корабля «Союз».

Напомним, что начатая в 1981 году программа американских космических челноков (шаттлов) в 2013 году прекращена, унеся с собой жизни четырнадцати американцев (два экипажа по 7 человек). Челнок «Челленжер» взорвался после старта, челнок «Колумбия» сгорел при возвращении с орбиты.

В СССР за всё время космической эры погибли в полётах 4 космонавта: один в 1967 г. и трое в 1971 –ом. 14 американских жертв, положенных на алтарь освоения космоса за 22 года, и 4 советских за 54 года – неприятное, но необходимое сравнение. В общем, на 2015 год американская пилотируемая космонавтика оказалась у разбитого корыта. Челнок себя не оправдал, а американского корабля всё нет и нет. Но Америка обещает! Обещает даже нашего космонавта «прокатить» на МКС. Обещанного, говорят, три года ждут. Ждём уже много раз по три года. И, возможно, что где – то к 60 – летию успешного полёта первого «Союза», то есть примерно к 2017 году дождёмся.

А пока «Союзы» - сегодня единственное средство доставки людей на МКС. В них так же тесно, как и 60 лет назад, но это уже никого не волнует. Потому что «Союз» превратился в своеобразное космическое маршрутное такси (6 часов до МКС и 3 часа обратно). Вы же не нервничаете в маршрутке, когда едете плечом к плечу с другими пассажирами на работу или домой?

Общий жилой объём всех помещений МКС составляет 916 м³^[14]. Это примерно в 100 раз больше жилого объёма корабля «Союз» (8,5 м3). Несколько фотографий илл.4 показывают обстановку простора на МКС. Можно также посмотреть короткие познавательные клипы^[22][23][24].

На станции есть тренажёры для регулярных профилактических тренировок космонавтов (илл.4г, д). Для нормализации кровообращения, постоянно нарушаемого невесомостью, советские специалисты разработали специальный вакуумный костюм «Чибис» (илл.4е). Космонавты на МКС часто работают в специальных советских костюмах «Пингвин» (илл.4ж). Эти костюмы, благодаря системе внутренних растяжек, создают нагрузку для мышц тела, которые атрофируются в невесомости. Все эти меры резко уменьшили вредное влияние невесомости на организм космонавта, хотя, конечно, и не устранили его полностью.

3. Сравнивать надо сравнимое!

Автор начал статью с разъяснения резкого различие условий длительного полёта в автономных тесных кораблях и в космической станции, чтобы избавить читателей от попросту непорядочных сопоставлений, которые навязывают адвокаты НАСА. Когда они, будто бы ничего не понимая, сравнивают самочувствие космонавтов 60 – х годов после их возвращения на Землю из автономного полёта в тесном корабле с относительно бодрым возвращением сегодняшних космонавтов с МКС. Восемнадцать дней на орбите в тесном «Союзе» давались несравненно труднее сегодняшних гораздо более длительных вахт на МКС. В 60 – е годы и в начале 70 – х космонавты летали от начала до конца в своих тесных кораблях. Вот к этому времени мы и вернёмся, так именно изучение этого периода позволит нам вскрыть многие аферы в американском «освоении» космических полётов в те же самые годы. Всё своё внимание мы уделим автономным полётам в кораблях, в которых космонавты находились от начала до конца полёта. Список таких полётов представлен в таблице. Жирным шрифтом выделены те строки, по которым автору удалось найти данные о самочувствии космонавтов на тех или иных стадиях полёта.

Обзор самочувствия советских космонавтов 60 – 70 - х годов в полёте и сразу после возвращения на Землю.

Как невесомость постепенно «показывала зубы» по мере увеличения длительности полётов.

Как невесомость постепенно «показывала зубы» по мере увеличения длительности полётов.

«Летали в «Союзе» с объемом отсеков всего около 8 кубометров. Как бороться с воздействием невесомости в длительных полетах - никто не знал. Не было ни

«бегущей дорожки», ни «велоэргометра», ни нагрузочных костюмов «Пингвин».

— ^[33]

Наш организм создан природой так, чтобы жить при постоянном присутствии веса. А на орбите его нет в течение всего полёта. Как сказывается длительная невесомость на общем состоянии организма космонавта? Что знали об этом медики до полётов советских космонавтов? Ответ короткий, но исчерпывающий: ничего! Более того, существовали совершенно неверные представления на этот счёт^[3]: «Считалось, что в космосе всего две опасности: метеорные тела и холод. Невесомость же представлялась даже полезной для организма: Константин Циолковский уверял, что она приятная и способствует укреплению здоровья, а более поздние авторы предлагали даже отправлять на орбиту стариков, чтобы продлить им жизнь. Под данную картину мира «затачивалась» вся космонавтика докосмической эры.

С первых же реальных шагов в космос картина начала плавно меняться. Сначала выяснили, что вокруг Земли имеется радиационный пояс — область магнитосферы, в которой накапливаются заряженные частицы высоких энергий, прилетающих к нам в потоке солнечного света. Находиться в этом поясе человек способен очень короткое время — если он не защищен мощным экраном, то очень быстро получит лучевую болезнь. Подавляющее большинство орбит выше 500 километров и ниже 20 000 километров закрыты для космонавтов и обитаемых станций.

Главные же сюрпризы преподнесла невесомость. Если первые кратковременные полеты космонавтов, несмотря на единичные случаи индивидуальной «непереносимости», внушали оптимизм, то после полета «Союза-9», состоявшегося в июне 1970 года и продолжавшегося 18 суток, выяснилось, что она способна убить. (Далее автор^[3] даёт те сведения о возвращении экипажа «Союза – 9», которые приведены в самом начале нашей статьи).

Для кратковременного знакомства космонавтов с невесомостью ещё во время их тренировок на Земле (и в 60 – е годы и сегодня) применяются большие транспортные самолёты с пустыми салонами. Самолёт поднимается на высоту 7-8 тысяч метров, почти выключает двигатели и начинает под внимательнейшим контролем лётчика движение по специальной траектории, напоминающей горку с переходом в плавное пикирование (так называемая парабола Кеплера, илл.5а - вставка).

И тогда в самолёте на 25 - 28 секунд наступает состояние, близкое к невесомости, и все (кроме пилотов) веселятся, как могут (илл.5б). Но ведь даже один виток по орбите занимает примерно в 200 раз больше времени. Если Вы весело пробежали 50м, означает ли это, что и 10км Вы пробежите в таком духе? Как же узнать, как на космонавта влияет длительная невесомость на орбите? Есть только один способ – летать на эту орбиту, постепенно увеличивая длительность полётов.

Поэтому те, кто отправлял Ю. Гагарина впервые в мире на орбиту, проявили разумную осторожность и запланировали для его полёта только один виток по орбите. Как они и предчувствовали, на орбите с каждым часом невесомость всё более и более оборачивалась к космонавтам своей совсем невесёлой стороной. Проследим за её «сюрпризами» от полёта к полёту.

1961 г., Ю. Гагарин, «Восток – 1» (один виток, 100 минут на орбите):

«воздействие невесомости не сказывается на работоспособности организма»

Впечатления Ю. Гагарина были на 100% оптимистичными^[34]: «Когда появилась невесомость, чувствовал себя превосходно. Все стало легче делать. Ноги, руки ничего не весят, предметы плавают по кабине. И сам я не сидел, а висел в воздухе. Я ел и пил, и все происходило так же, как у нас на Земле. Я и работал в этом же состоянии, записывал свои наблюдения. Как я убедился, на работоспособности невесомость никак не сказывается… В корабле-спутнике я мог бы находиться значительно дольше». К сожалению, тем, кто полетел после Гагарина и сделал не один виток, было уже не так

1961 г., Г. Титов, «Восток – 2» (17 часов на орбите)

Теперь прочитаем отрывок из интервью космонавта П. Поповича, где он рассказывает о полёте второго советского космонавта Г. Титова^[35]: «Первым по-настоящему испытал на себе это состояние покойный Герман Титов. Королев хотел, чтобы он сделал четыре витка, а на пятом садился. И Титов, и мы начали просить больше. Сошлись на том, что если Титову будет невмоготу -- посадим. А если терпимо -- летает дальше. Полетел Гера. Пришла пора решать вопрос о посадке. «Герман, как самочувствие?» Он что-то мямлит. «Ты сказать можешь?» -- «Могу. Хреново… » -- «Все, сажать!» распорядился Королев. Титову дали команду закрыть глаза и не шевелиться. Но через виток он зачирикал. И все прошло в пределах нормы».

1962 г., П. Попович, «Восток – 4» (3 суток 6 часов на орбите).

«Тошнит? Говори «Вижу грозу»!» «Голова болит? Об стенку её, чтобы искры посыпались - полегчает»! «После приземления я пошел своими ногами. А вот некоторых приходилось вытаскивать, очень плохо им было».

Теперь ещё раз почитаем интервью П. Поповича корреспонденту В. Шуневичу [12] в той части, где он рассказывает о совместном, но раздельном полёте двух кораблей – «Востока – 3» (А. Николаев) и своего «Востока – 4»:

«Чтобы «противник» не узнал о каких-либо неприятностях на борту, некоторые фразы шифровали. Например, во время первого группового полета , если нас с Николаевым стошнит, следовало говорить: «Вижу грозу». И действительно, не могу же я на весь мир кричать, что мне блевать, извините, хочется!

-- А хотелось?

«Не так, чтобы очень… Первый полет длился трое суток, а после приземления я встал и пошел своими ногами. А вот некоторых ребят приходилось вытаскивать из аппарата, очень плохо им было. Меня, как и других космонавтов, преследовала другая беда. В невесомости несколько иначе работает система кровообращения -- кровь циркулирует в основном по малому кругу -- сердце--легкие--голова. Из-за прилива крови голова сильно болела -- попробуй повисеть вверх ногами десять минут! Шею раздувает, лицо красное. И БОЛИТ, БЛИН!.. Когда становилось невтерпеж, я подплывал к стенке корабля и с разгону бац об нее, чтобы искры посыпались. И эта новая боль как бы затмевала ту…».

1968 г. Г. Береговой, «Союз – 3» (4 суток на орбите)

«Впрочем, через несколько минут всё прошло»

Г. Береговой первым совершил успешный пилотируемый полёт на «Союзе» («Союз-3»). Он длился четверо суток. По воспоминаниям Берегового^[36] после приземления он чувствовал себя вполне удовлетворительно: «Я быстро переоделся, открыл люк и ступил на землю… ноги будто ватные; и вместо суставов — металлические шарниры — последнее напоминание оставшейся в космосе невесомости. Впрочем, через несколько минут все прошло. Земля, как ей и полагается, опять обрела свою привычную твердость — можно идти...». Впрочем, доктор психологических наук, тогдашний начальник отдела медико - психологической подготовки в ЦПК В. И. Лебедев не подтверждает факт такой удивительно быстрой реадаптации. А уж он наверняка лучше всех знал в те годы всё о здоровье советских космонавтов и до, и после полёта. Он пишет: «Нарушение психомоторики отмечается в первые часы и дни у всех космонавтов по возвращении на Землю»^[5].

Да простит читатель сравнение со слегка выпившим человеком (космонавт А. Филипченко ниже тоже прибегает к такому сравнению). Ему кажется, что он идёт, как все, то есть прямо и при этом твёрдо чувствует землю. Между тем со стороны видна несколько иная картина. Точно так же возбуждённое психологическое состояние только что вернувшегося космонавта не способствует его адекватной самооценке. Об этом подробно написал В.И.Лебедев^[5].

Впрочем, похоже и на то, что при длительности полёта 3-4 суток, невесомость ещё не показывала весь свой норов. Этот или меньший срок пребывания в невесомости космонавты переносили, хотя и с проблемами для здоровья в первые часы, но, как правило, без драматических последствий после возвращения на Землю. Вернувшиеся космонавты могли идти сами. Коренной перелом в самочувствии после приземления наступал где – то после 5 – 6 суток полёта.

1969 г. «Союз-7» (5 суток на орбите), А. Филипченко, В. Волков, В. Горбатко

«Просто поднять руку – стоило немалых усилий»; «сам идти я не мог»

В октябре 1969 года полетел «Союз-7». Экипаж — А. Филипченко, В. Горбатко, В. Волков. Летали всего на 1 сутки больше, чем Г. Береговой. Но описание их ощущений для всей троицы совсем иное. А. Филипченко пишет^[38]: «…срабатывают двигатели мягкой посадки. С трудом протягиваем вдруг потяжелевшие руки. Ноги тяжеловаты и заметно непослушны. (Как писал Н.П. Каманина^[7][8][9], «все ребята за время полета потеряли в весе от 1,5 до 3,5 килограммов. Больше всех похудел Филипченко).

Вадим (Волков) слегка побледнел, его покачивает. В гостинице – медосмотр. И когда я лег на кровать, мне показалось, что она не выдержит веса моего тела, проломится подо мной. Я чувствовал себя как бы налитым свинцом. Просто поднять руку – стоило немалых усилий. …ощущение покачивания оставалось еще довольно долго. Когда поехали на пресс-конференцию, наша «моряцкая» походка обратила на себя внимание всех присутствующих».

В. Горбатко рассказывал^[39]: «После первого полета сам идти я не мог. Такое ощущение, будто на плечах у меня сидят два человека, а земля все время уходит из-под ног. А когда ложишься, то на грудь такая тяжесть наваливается, что дышать становится невозможно и, кажется, что сейчас куда-то провалишься. После второго полета привыкнуть к земному притяжению было легче, хотя он длился значительно дольше. Но даже спустя время, когда казалось, что организм уже адаптировался, все равно проблемы оставались».

Как видим, у всех трёх членов экипажа «Союза-7» после приземления были существенные нарушения функций вестибулярного аппарата, чувствительные для них самих и заметные всем окружающим, а не только медикам.

В то время наши СМИ публиковали стереотипные сообщения ТАСС: «Самочувствие космонавтов отличное!», «Самочувствие космонавтов нормальное!». Не было исключением и сообщение ТАСС о возвращении «Союза – 7» (илл.6)

Ну, а теперь сравните, как это при «хорошем» и «отличном» самочувствии один из космонавтов после приземления «сам идти не мог», у другого «ноги тяжеловаты и заметно непослушны», а третий – «слегка побледнел и его покачивает»? И, причём, это не мимолётные ощущения. Уже ночью, после, надо полагать, всех экстренных мер медиков В. Горбатко чувствует, что «на грудь такая тяжесть наваливается, что дышать становится невозможно». А на следующий день (или через день) на пресс – конференции все три члена экипажа идут к своим местам шатающейся походкой на глазах у всей почтенной публики.

Окунёмся в 1970 – й. Автор данной статьи – современник тех событий и не помнит ни сообщения ТАСС, ни хотя бы коротенькой заметки в газетах о том, что одного из членов экипажа «Союза – 9» реанимировали в вертолёте по пути в госпиталь. И что второй космонавт в это время полз к месту действия единственным доступным ему способом передвижения - на четвереньках.

Из этих двух примеров следует, что истинное состояние здоровья космонавтов после приземления было глубоко засекречено. Зачем? – об этом автор скажет своё мнение в самом конце статьи. А сейчас нам важен один вывод: официальная советская информация о самочувствии космонавтов на любой стадии полёта и после приземления – это не тот источник, на который стоит ссылаться. Вот именно с этой точки зрения мы и рассмотрим следующий пример возвращения двух советских космонавтов на Землю.

1975 г. «Союз-19», А. Леонов, В. Кубасов (6 суток на орбите)

«Космонавты на носилках» – уникальный служебный снимок советского времени

Согласно общеизвестной информации, в июле 1975 года состоялся совместный полёт кораблей «Союз – 19» и «Аполлон». Слово «общеизвестный» не всегда тождественно слову «правильный». Например, в течение столетий и даже тысячелетий было общеизвестно, что Солнце ходит вокруг Земли. Некоторые странности этого якобы совместного полёта подробно рассмотрены автором в статье^[40]. Но сейчас нас интересует только то, как себя чувствовали А. Леонов и В. Кубасов сразу же после возвращения с орбиты. Письменных материалов об этом автор обнаружить не смог. Но зато есть две интересные фотографии (илл.7а, б).

На илл.7а показана фотография, опубликованная в официозной книге «Союз – Аполлон»^[41], вышедшей в 1976 году в Политиздате – главном издательстве ЦК КПСС. Она якобы снята сразу после возвращения А. Леонова и В. Кубасова с орбиты. Вид у экипажа «Союза – 19» - совершенно бодрый. Провели 6 суток в невесомости и хоть бы что! Но радоваться мешает то, что мы видим на илл.6б.

На илл.7б показана редчайшая и уникальная по своему содержанию служебная фотография из книги^[43][44][45] ответственного сотрудника советского ЦПК тех лет И.В. Давыдова - начальника отдела средств аварийного спасения, приземления, поиска, эвакуации и подготовки космонавтов к действиям после вынужденной посадки в экстремальных условиях. И.В. Давыдов и готовил космонавтов в полёт, и встречал их на месте посадки. Он и снял фотографию илл.7б в тот самый день 21 июля 1975 года вскоре после посадки «Союза – 19». На ней видно, что те же самые якобы бодрые космонавты лежат на носилках в окружении врачей.

Следует отметить, что укладывание прибывших космонавтов на носилки было обычной процедурой после их приземления. Вот что пишет об этом ветеран космодрома Байконур/Тюра – Там Н.В. Кузнецов^[47]:

«В 1965-67 годах я работал на испытательномо полигоне НИИП-5 (площадка №1, Тюра - Там). Полигону был придан авиаполк, в задачи которого входили и спасательные операции космонавтов. Как правило, капсула засекалась еще в момент ее спуска на парашюте. Медики извлекали космонавтов из капсулы и укладывали их на носилки, так как их состояние не позволяло им самостоятельно двигаться. Некоторым делали даже уколы, укрепляющие тонус. Космонавтов на вертолете доставляли на площадку №1 в реанимационное отделение госпиталя, где они приходили в себя около трех суток. Затем их переправляли в Звездный. Там полтора-два месяца их обследовали. И лишь после этого направляли на санаторно-курортное лечение».

Книга И.В. Давыдова^[43][44][45] тематически не связана с полётом «Союза – 19», и фотография илл.7б приведена в ней, лишь как пример одного из возвращений. Вышла она через 15 лет после этого полёта, когда уже не было ни самого СССР ни Политиздата, издавшего официальную книгу, ни Главлита, следившего за всем тем, что издаётся. Видимо, поэтому, фотография с носилками, противоречащая всем сообщениям ТАСС об «отличном/нормальном самочувствии» космонавтов проскочила в печать.

Между обеими фотографиями кричащее несоответствие. На официозной фотографии илл.7а космонавты твёрдо стоят на ногах и дают интервью окружившим их журналистам. Сзади стоят военные в беретах. На служебной фотографии илл.7б те же космонавты лежат на носилках. Над ними склонились врачи в марлевых повязках. А военные их окружают какие – то другие, в фуражках. Какой же фотографии верить? Автор выскажет своё мнение, а уж решает пусть читатель.

Официозная фотография илл.7а выполнена явно по приказу свыше в духе всех тогдашних сообщений ТАСС. Цена же ей в плане достоверности, по мнению автора, такая же, как и сообщения ТАСС о возвращении «Союза – 7» (илл.6), которое опровергнуто (но много позже) воспоминаниями самих членов экипажа «Союза – 7». То есть, цена – никакая! Напомним сказанные выше слова: «официальная советская информация о самочувствии космонавтов на любой стадии полёта и после приземления – это не тот источник, на который стоит ссылаться».

А вот служебные отчёты составляются для начальства и очень узкого круга людей. Давать неверную информацию в служебном отчёте недопустимо! Так что доверие у автора к фотографии илл.7б – полное. Оно подкрепляется и отзывами уважаемых людей о личности автора фотографии илл.7б – Иосифа Викторовича Давыдыва (см.^[48]).

1970 г. «Союз-9», А. Николаев, В. Севастьянов (18 суток на орбите).

Два инфаркта и закрытая дорога в космос

Следующий по длительности советский космический полёт в автономном корабле (18 суток) уже описан в самом начале статьи. И повторно описывать его драматические последствия для здоровья космонавтов нет смысла. А вот обобщить всю цепочку рассмотренных примеров будет полезно.

«Как только прекращают работу двигатели ракеты - носителя и космонавты оказываются на орбите, тотчас их организм начинает испытывать коварство невесомости. У людей, оказавшихся на орбите, в первое время полностью нарушается координация движений. Наиболее неприятные ощущения возникают при космическом укачивании. Сердце, посылая импульсы крови по организму, имеет своего естественного «помощника» — притяжение Земли, «подтягивающее» кровь к нижним конечностям. В невесомости этого «помощника» нет, и кровь стремится сосредоточиться в верхней части организма космонавта. Происходит изменение в работе сердечнососудистой системы, уменьшается общая масса циркулирующей крови, изменяется минеральный обмен. Космонавты ощущают прилив крови к голове, заложенность носа, их лицо становится одутловатым, глаза краснеют, появляется головная боль…»^[49]

«Другая проблема, о которой говорил космонавт Г. Гречко, – это тошнота. Она может привести к рвоте именно в первые часы адаптации к космическому пространству». Константин Ранкс. Источник: slon.ru

Проходит некоторое время, и космонавты свыкаются с невесомостью. Но невесомость ни на минуту не останавливает свою вредную работу. Она, как ржа, медленно, но верно калечит весь организм вплоть до того момента, когда придёт пора возвращения.

«Длительная невесомость приводит к серьезным изменениям в организме, вызывающим снижение двигательной активности, потерю мускульной массы, вымывание кальция из костей, уменьшение объема крови, снижение работоспособности и иммунитета к инфекционным заболеваниям. Тело человека вытягивается, увеличивается его рост (в среднем на три сантиметра), но при этом становится дряблым и чрезвычайно уязвимым при травмах. Сами травмы заживают медленнее. Развиваются анемия (малокровие), учащенное сердцебиение и аритмия…». В случае А. Николаева и В. Севастьянова «Обследование показало, что космонавты находились в тяжелейшем состоянии: сердце по площади уменьшилось на 12 %, а по объему — на 20 %, периметр бедра уменьшился на 7,5 сантиметра, периметр голени — на 3,5 сантиметра»^[3].

За время полёта организм космонавтов становится совершенно растренирован обманчивой лёгкостью невесомости и гиподинамией из – за тесноты корабля. И вот при спуске на ослабленный организм, как удар, обрушиваются перегрузки, доходящие до восьми земных сил тяжести. Стоит ли удивляться, что более старший по возрасту А. Николаев в момент приземления оказался, по сути дела, в «предынфарктном состоянии», а более молодой В. Севастьянов передвигался на четвереньках?. «Несколько дней космонавты пролежали пластом в профилактории Звездного городка! Только через неделю они смогли на 15 минут выбраться на прогулку. Реадапатция проходила очень тяжело».

Для А. Николаева она закончилась двумя полноценными инфарктами в течение года. Дорога в космос была ему закрыта. Хотя первый 4 – суточный полёт он перенёс вполне удовлетворительно^[4]. Так что первый успешный полёт вовсе не гарантирует удовлетворительное состояние при втором полёте. Всё зависит от длительности полёта.

Главный врач ЦПК обобщает информацию по всем советским космонавтам:

«Нарушение психомоторики отмечается в первые часы и дни у ВСЕХ космонавтов по возвращении на Землю»

А теперь познакомимся с обобщающим мнением главврача ЦПК В. И. Лебедева^[5]: «Нарушение психомоторики отмечается в первые часы и дни у всех космонавтов по возвращении на Землю. Особенно выражены они были у А. Г. Николаева и В. И. Севастьянова после 18-суточного полета на "Союзе-9". Космонавты жаловались на общую слабость, болезненные ощущения в мышцах ног, спины, на неуверенность при поддержании вертикальной позы. Некоторое время после полета у них наблюдался явный распад двигательных структур при ходьбе.

"...Нам с Виталием предложили самостоятельно пройти вдоль коридора...— пишет А. Г. Николаев, — Когда шли, мы заметно пошатывались... Передвижение сопровождалось... нервно-эмоциональным напряжением, полной концентрацией внимания на контроле за своими действиями и прилагаемыми усилиями. При ходьбе ноги широко расставлялись в стороны, чтобы удержать равновесие. При переносе одной ноги туловище переваливалось на другую опорную ногу. Голова была наклонена вперед и вниз, чтобы зрительно контролировать движение ног. Руки невольно вытягивались в стороны для поддержания равновесия. Шаги были короткими и нестабильными по длине. Походка носила "штампующий" характер, не выдерживалась прямая линия ходьбы". Изменения в психомоторике были настолько значительными, что появилась необходимость страховать космонавтов при их передвижении. Усилия космонавтов при пользовании предметами в условиях земной гравитации также были неадекватными. В. И. Севастьянов рассказывает: "Привычным для невесомости минимальным мышечным усилием я снял с головы шлемофон — он выпал у меня из рук. Когда я поднял его, с удивлением обнаружил, что он имеет колоссальный вес. И последующие первые дни пребывания на Земле я часто ронял предметы, когда брал их с меньшими усилиями, чем этого требовал вес предмета". Г. С. Шонин пишет: "Еще в космосе получили команду: "Прежде чем покинуть корабль, надеть теплозащитные костюмы, на Земле низкая температура". Одевались мы довольно долго: вещи нам казались необычайно тяжелыми. Даже взмокли". Аналогичные затруднения отмечали в первые дни и другие космонавты».

Кстати не помешало бы нам с Вами, читатель, попытаться проникнуть в смысл медицинского термина «психомоторика». Ведь и автор, и большинство его читателей – не медики. Автор предлагает такой договор. Вот всё что написано выше про поведение В. Севастьянова и А. Николаева – это плохая (нарушенная) психомоторика. А твёрдый уверенный шаг, нормальное чувство равновесия, нормальное ощущение силы тяжести – это хорошая (нормальная) психомоторика. Надеюсь, медики простят автора за некоторые нечаянные упущения. Зато «психомоторика» - короткое и удобное слово для обозначения целого класса явлений.

Переходя от полёта к полёту, автор всё более акцентировал внимание читателя на данных о самочувствии космонавтов сразу после возвращения. Дело в том, что от НАСА опубликованы (и то только в виде фотографий и клипов) только такие данные в отношении американских «астронавтов» 60 – х. С этим изобразительным искусством НАСА и будем сравнивать то, что мы узнали про самочувствие советских космонавтов

Часть 2. Американским астронавтам 60 – х:

Примечания

Ссылки

• «Человек на Луне! Детальный анализ радиационной обстановки и возможной опасности»