Попов А.И: Бодряки NASA с орбиты — различия между версиями

Версия 18:15, 30 апреля 2015 (просмотреть исходный код) Bergson (обсуждение | вклад) (→‎Обзор самочувствия советских космонавтов 60 – 70 - х годов в полёте и сразу после возвращения на Землю.) ← Предыдущая правка		Версия 18:34, 30 апреля 2015 (просмотреть исходный код) Bergson (обсуждение | вклад) (→‎Обзор самочувствия советских космонавтов 60 – 70 - х годов в полёте и сразу после возвращения на Землю.) Следующая правка →
Строка 111:		Строка 111:
	Для кратковременного знакомства космонавтов с невесомостью ещё во время их тренировок на Земле (и в 60 – е годы и сегодня) применяются большие транспортные самолёты с пустыми салонами. Самолёт поднимается на высоту 7-8 тысяч метров, почти выключает двигатели и начинает под внимательнейшим контролем лётчика движение по специальной траектории, напоминающей горку с переходом в плавное пикирование (так называемая парабола Кеплера, илл.5а - вставка).		Для кратковременного знакомства космонавтов с невесомостью ещё во время их тренировок на Земле (и в 60 – е годы и сегодня) применяются большие транспортные самолёты с пустыми салонами. Самолёт поднимается на высоту 7-8 тысяч метров, почти выключает двигатели и начинает под внимательнейшим контролем лётчика движение по специальной траектории, напоминающей горку с переходом в плавное пикирование (так называемая парабола Кеплера, илл.5а - вставка).
		+	[[Файл:6312013.jpg|thumb|1000px|Илл.5. Знакомство космонавтов с кратковременной невесомостью на 25 -28 сек. в специальном тренировочном самолёте.]]
		+	[[Файл:985465.jpg|thumb|left]]И тогда в самолёте на 25 - 28 секунд наступает состояние, близкое к невесомости, и все (кроме пилотов) веселятся, как могут (илл.5б). Но ведь даже один виток по орбите занимает примерно в 200 раз больше времени. Если Вы весело пробежали 50м, означает ли это, что и 10км Вы пробежите в таком духе? Как же узнать, как на космонавта влияет длительная невесомость на орбите? Есть только один способ – летать на эту орбиту, постепенно увеличивая длительность полётов.
		+	Поэтому те, кто отправлял Ю. Гагарина впервые в мире на орбиту, проявили разумную осторожность и запланировали для его полёта только один виток по орбите. Как они и предчувствовали, на орбите с каждым часом невесомость всё более и более оборачивалась к космонавтам своей совсем невесёлой стороной. Проследим за её «сюрпризами» от полёта к полёту.
		+
		+	==== 1) 1961 г., Ю. Гагарин, «Восток – 1» (один виток, 100 минут на орбите): ====
	== Примечания ==		== Примечания ==

---

Версия 18:34, 30 апреля 2015

Если Вы так долго были в невесомости, то почему вернулись такие бодрые?

«Главные же сюрпризы преподнесла невесомость. Если первые кратковременные полеты космонавтов, несмотря на единичные случаи индивидуальной «непереносимости», внушали оптимизм, то после полета «Союза-9», состоявшегося в июне 1970 года и продолжавшегося 18 суток, выяснилось, что она способна убить».

А. Первушин. «Сюрпризы невесомости».^[1]

Космонавт Г. Гречко: «Что касается невесомости, то каждый длительный полет год - другой жизни отнимал. Когда по возвращении на Землю врачи тебя обследуют — видно, насколько пострадал организм». ^[2]

Часть 1. Какими возвращались с орбиты советские космонавты 60 – х и начала 70 – х годов ХХ – го века

(фотопортреты советских космонавтов здесь и ниже, если не указана ссылка, взяты из Интернета по типовому запросу «космонавт такой – то»)

1970 г. Советские космонавты возвращаются из 18 – суточного полёта в предынфарктном состоянии.

В 1970 году, когда наши космонавты В. Севастьянов и А. Николаев пробыли в космосе 18 суток на корабле «Союз – 9». Возвращение на Землю (19 июня 1970) оба космонавта перенесли очень тяжело. Читаем книгу^[3] исследователя истории космонавтики А. Первушина (см. также^{[4][5][6][7][8][9]}). Вот что рассказывает о своих первых ощущениях после возвращения на Землю В.И. Севастьянов^[3]:

«Когда приземлились, нам было очень тяжело. Встретила нас поисковая группа быстро. Андрияна вытащили на руках, а я вылез сам и сел на обрез люка, но спуститься не могу. Еле дотерпел, пока и меня сняли. Андриян сидит и утирает лицо землей, а по пыльным щекам стекают слезы. Встать мы не могли. На носилках нас занесли в вертолет. Андрияна положили на лавку, а меня на пол около керосинового бака. Летим. И вдруг врачи к Андрияну кинулись и что-то суетятся. Я на четвереньках подполз, посмотрел — а он без сознания. Еле откачали… Так нас на носилках из вертолета и вынесли…». На следующий день экипаж «Союза-9» самолетом был доставлен из Караганды на аэродром Чкаловский».

Встречать 20 июня космонавтов приехали высокие лица: министр Общего машиностроения С.А. Афанасьев (головное министерство по ракетостроению), преемник недавно умершего С.П. Королёва, главный конструктор В.П. Мишин, К.А. Керимов, председатель Государственной комиссии по пилотируемым полетам, начальник Центра подготовки космонавтов (ЦПК) генерал Н.П. Каманин и другие. В своих дневниках генерал описал эту встречу^[7][8][9]:

«Афанасьев, Мишин и Керимов высказали пожелание: после встречи Николаева и Севастьянова поехать вместе с ними в ЦПК и провести там заседание Госкомиссии. Решили, что перед выходом космонавтов из самолета я поднимусь к ним и посоветуюсь с ними и врачами о процедуре встречи и проведении заседания Госкомиссии.

Когда я вошел в салон самолета, я знал, что они тяжело переносят возвращение на Землю, но не рассчитывал увидеть их в таком жалком состоянии: бледные, опухшие, апатичные, без жизненного блеска в глазах - они производили впечатление совершенно изможденных, больных людей. Николаеву я сказал, чтобы он до предела сократил свой рапорт.

После рапорта он еще нашел в себе силы обнять и поцеловать жену и поднять на руки Аленку. От напряжения он сильно побледнел и еле удержался на ногах. Мы, не мешкая, усадили Николаева и Севастьянова в автомашины, доставившие их в Звездный. Вопрос о заседании Госкомиссии отпал сам собой: все поняли, что сейчас космонавтам нужны прежде всего отдых и забота врачей». О том, как медленно и тяжело проходила реабилитация космонавтов к земным условиям, говорит следующий достаточно трогательный эпизод^[5]:

«Первую неделю провели в лежачем положении. Мучили сильные боли в ногах и спине. На седьмые сутки захотелось покурить. Севастьянов встал, оперся на стул и так, со стулом, по стенке, по стенке побрел в соседнюю комнату к Андрияну.

– Вставай! Чего разлегся!

– Ты уже ходишь?

– Как видишь.

– А как?

– Стул перед собой двигаю. Ну-ка, и ты давай со стулом, я тебя поддержу. Он попробовал, получилось. Стоит бледный от напряжения, но улыбается.

– Андриян, а у меня спички есть. Давай покурим! – А где сигареты возьмем?

– А помнишь, мы с тобой сигарету припрятали, мол, когда вернемся – закурим…

– А как же мы дойдем?

– По стеночке, Андриян, по стеночке…

И вот друзья по стеночке, поддерживая друг друга, «ушлепали» из своих палат. Сидят, дымят. В голове шум, но довольны, улыбаются, ногами болтают! С этого дня реадаптация пошла значительно быстрее.

Восемнадцатисуточный полет не прошел бесследно для здоровья космонавтов. Организм Севастьянова пострадал меньше, и вскоре Виталий Иванович совершил второй космический полет. Николаев после приземления за год перенес два инфаркта, и больше в космос не летал.

— А. Шалобаев, Ю. Устинов.

А почему так тяжело пришлось космонавтам по возвращении на Землю? Вот что об этом рассказано в^[4]: «Сегодня это может показаться мелочью - летали и по полтора года... Однако нужно вспомнить, что тогда летали в корабле «Союз» с объемом отсеков всего около 8 кубических метров. Как бороться с воздействием невесомости в длительных полетах - еще никто не знал; готовились на Земле, а в полет брали только эспандер для разминки. И все... Не было ни «бегущей дорожки», ни «велоэргометра», ни нагрузочных костюмов «Пингвин». Летали в обычных шерстяных летных костюмах. Да и медикаментов, регулирующих распределение крови и объем жидкости в организме, тоже не было. Из-за отсутствия физической нагрузки во время пребывания на борту организмы космонавтов оказались совершенно не подготовленными к посадке».

Сегодня космонавты работают на МКС месяцами и, хотя возвращаются на Землю не очень бодрые, но без серьёзных долговременных утрат здоровья

Уже в 70 – е начались первые запуски единственных тогда в мире советских орбитальных станциях типа «Салют». Но первая полностью успешная экспедиция на орбитальную станцию состоялась только в 1974 году. И первые же полёты советских космонавтов с посещением станций показали огромное благотворное значение их использования для здоровья космонавтов.

Здесь уместно привести слова космонавта В. Горбатко^[10], сказанные им применительно к тем первым стациям: «Мне тоже пришлось однажды пробыть в космосе 18 суток, но я был на станции, где пространства больше и больше возможностей для движения. Виталий и Андриан летали в корабле и были значительно стеснены в движении, что не лучшим образом сказалось на их здоровье». И это говорит космонавт, который после своего первого полёта в 1969 году (5 суток в автономном «Союзе») «сам идти не мог».

Остаётся добавить, что рекорд по длительности пребывания на орбите (438 суток) до сих пор принадлежит советскому космонавту В. Полякову^[11]. Установлен он в 1994 - 1995 г.г. на борту запущенной в СССР орбитальной станции «Мир».

В 1973 году американцы объявили о запуске своей орбитальной станции «Скайлэб», но на поверку она оказалась такой же аферой, как и полеты «на Луну»^[12][13]. Неудивительно, что американцев ждал полный провал, когда попытались создать настоящую орбитальную станцию. Как пишет Википедия^[14]: «В 1984 году президент Р. Рейган объявил о начале работ по созданию американской орбитальной станции «Freedom» («Свобода»). Это был совместный проект США, ЕКА, Канады и Японии». Ничего из этой затеи не вышло и это немудрено, раз «Скайлэб» был фейком. И пришлось для создания МКС привлекать Россию. Благо, что к тому времени Россия послушно следовала указаниям США.

Вся нынешняя пилотируемая космонавтика основана на использовании Международной космической станции (МКС). Космонавты (по западной терминологии - астронавты) работают на МКС месяцами и возвращаются, если не бодрые, то, во всяком случае, без необратимых последствий для своего здоровья (илл.1).

МКС держится, как на фундаменте, на двух российских блоках - «Заря» и «Звезда» (илл.2). В них космонавты (астронавты) живут, эти модули оснащёны всеми средствами жизнеобеспечения, через них идёт снабжение всей станции электроэнергией. Потом к станции присоединили ещё с десяток различных блоков различного назначения из разных стран (включая Россию). Но все они были бы просто необитаемыми железками, если бы не было «Зари» и «Звезды», а также без пилотируемого корабля «Союз».

Напомним, что начатая в 1981 году программа американских космических челноков (шаттлов) в 2013 году прекращена, унеся с собой жизни четырнадцати американцев (два экипажа по 7 человек). Челнок «Челленжер» взорвался после старта, челнок «Колумбия» сгорел при возвращении с орбиты.

В СССР за всё время космической эры погибли в полётах 4 космонавта: один в 1967 г. и трое в 1971 –ом. 14 американских жертв, положенных на алтарь освоения космоса за 22 года, и 4 советских за 54 года – неприятное, но необходимое сравнение. В общем, на 2015 год американская пилотируемая космонавтика оказалась у разбитого корыта. Челнок себя не оправдал, а американского корабля всё нет и нет. Но Америка обещает! Обещает даже нашего космонавта «прокатить» на МКС. Обещанного, говорят, три года ждут. Ждём уже много раз по три года. И, возможно, что где – то к 60 – летию успешного полёта первого «Союза», то есть примерно к 2017 году дождёмся.

А пока «Союзы» - сегодня единственное средство доставки людей на МКС. В них так же тесно, как и 60 лет назад, но это уже никого не волнует. Потому что «Союз» превратился в своеобразное космическое маршрутное такси (6 часов до МКС и 3 часа обратно). Вы же не нервничаете в маршрутке, когда едете плечом к плечу с другими пассажирами на работу или домой?

Общий жилой объём всех помещений МКС составляет 916 м³^[14]. Это примерно в 100 раз больше жилого объёма корабля «Союз» (8,5 м3). Несколько фотографий илл.4 показывают обстановку простора на МКС. Можно также посмотреть короткие познавательные клипы^[22][23][24].

На станции есть тренажёры для регулярных профилактических тренировок космонавтов (илл.4г, д). Для нормализации кровообращения, постоянно нарушаемого невесомостью, советские специалисты разработали специальный вакуумный костюм «Чибис» (илл.4е). Космонавты на МКС часто работают в специальных советских костюмах «Пингвин» (илл.4ж). Эти костюмы, благодаря системе внутренних растяжек, создают нагрузку для мышц тела, которые атрофируются в невесомости. Все эти меры резко уменьшили вредное влияние невесомости на организм космонавта, хотя, конечно, и не устранили его полностью.

3. Сравнивать надо сравнимое!

Автор начал статью с разъяснения резкого различие условий длительного полёта в автономных тесных кораблях и в космической станции, чтобы избавить читателей от попросту непорядочных сопоставлений, которые навязывают адвокаты НАСА. Когда они, будто бы ничего не понимая, сравнивают самочувствие космонавтов 60 – х годов после их возвращения на Землю из автономного полёта в тесном корабле с относительно бодрым возвращением сегодняшних космонавтов с МКС. Восемнадцать дней на орбите в тесном «Союзе» давались несравненно труднее сегодняшних гораздо более длительных вахт на МКС. В 60 – е годы и в начале 70 – х космонавты летали от начала до конца в своих тесных кораблях. Вот к этому времени мы и вернёмся, так именно изучение этого периода позволит нам вскрыть многие аферы в американском «освоении» космических полётов в те же самые годы. Всё своё внимание мы уделим автономным полётам в кораблях, в которых космонавты находились от начала до конца полёта. Список таких полётов представлен в таблице. Жирным шрифтом выделены те строки, по которым автору удалось найти данные о самочувствии космонавтов на тех или иных стадиях полёта.

Обзор самочувствия советских космонавтов 60 – 70 - х годов в полёте и сразу после возвращения на Землю.

Как невесомость постепенно «показывала зубы» по мере увеличения длительности полётов.

Как невесомость постепенно «показывала зубы» по мере увеличения длительности полётов.

«Летали в «Союзе» с объемом отсеков всего около 8 кубометров. Как бороться с воздействием невесомости в длительных полетах - никто не знал. Не было ни

«бегущей дорожки», ни «велоэргометра», ни нагрузочных костюмов «Пингвин».

— ^[33]

Наш организм создан природой так, чтобы жить при постоянном присутствии веса. А на орбите его нет в течение всего полёта. Как сказывается длительная невесомость на общем состоянии организма космонавта? Что знали об этом медики до полётов советских космонавтов? Ответ короткий, но исчерпывающий: ничего! Более того, существовали совершенно неверные представления на этот счёт^[3]: «Считалось, что в космосе всего две опасности: метеорные тела и холод. Невесомость же представлялась даже полезной для организма: Константин Циолковский уверял, что она приятная и способствует укреплению здоровья, а более поздние авторы предлагали даже отправлять на орбиту стариков, чтобы продлить им жизнь. Под данную картину мира «затачивалась» вся космонавтика докосмической эры.

С первых же реальных шагов в космос картина начала плавно меняться. Сначала выяснили, что вокруг Земли имеется радиационный пояс — область магнитосферы, в которой накапливаются заряженные частицы высоких энергий, прилетающих к нам в потоке солнечного света. Находиться в этом поясе человек способен очень короткое время — если он не защищен мощным экраном, то очень быстро получит лучевую болезнь. Подавляющее большинство орбит выше 500 километров и ниже 20 000 километров закрыты для космонавтов и обитаемых станций.

Главные же сюрпризы преподнесла невесомость. Если первые кратковременные полеты космонавтов, несмотря на единичные случаи индивидуальной «непереносимости», внушали оптимизм, то после полета «Союза-9», состоявшегося в июне 1970 года и продолжавшегося 18 суток, выяснилось, что она способна убить. (Далее автор^[3] даёт те сведения о возвращении экипажа «Союза – 9», которые приведены в самом начале нашей статьи).

Для кратковременного знакомства космонавтов с невесомостью ещё во время их тренировок на Земле (и в 60 – е годы и сегодня) применяются большие транспортные самолёты с пустыми салонами. Самолёт поднимается на высоту 7-8 тысяч метров, почти выключает двигатели и начинает под внимательнейшим контролем лётчика движение по специальной траектории, напоминающей горку с переходом в плавное пикирование (так называемая парабола Кеплера, илл.5а - вставка).

И тогда в самолёте на 25 - 28 секунд наступает состояние, близкое к невесомости, и все (кроме пилотов) веселятся, как могут (илл.5б). Но ведь даже один виток по орбите занимает примерно в 200 раз больше времени. Если Вы весело пробежали 50м, означает ли это, что и 10км Вы пробежите в таком духе? Как же узнать, как на космонавта влияет длительная невесомость на орбите? Есть только один способ – летать на эту орбиту, постепенно увеличивая длительность полётов.

Поэтому те, кто отправлял Ю. Гагарина впервые в мире на орбиту, проявили разумную осторожность и запланировали для его полёта только один виток по орбите. Как они и предчувствовали, на орбите с каждым часом невесомость всё более и более оборачивалась к космонавтам своей совсем невесёлой стороной. Проследим за её «сюрпризами» от полёта к полёту.

1) 1961 г., Ю. Гагарин, «Восток – 1» (один виток, 100 минут на орбите):

Примечания

Ссылки

• «Человек на Луне! Детальный анализ радиационной обстановки и возможной опасности»