Российская академия наук тормоз на пути научно-технического прогресса в России

Материал из Большой Форум
Версия от 14:41, 10 апреля 2011; Yago (обсуждение | вклад)

(разн.) ← Предыдущая | Текущая версия (разн.) | Следующая → (разн.)
Перейти к: навигация, поиск
Ф.Ф. Менде
Дата рождения:

02.07.1939 г.

Гражданство:

Флаг СССРФлаг Украины

Учёная степень:

доктор технических наук

Сайт:

http://fmnauka.narod.ru/ http://bolshoyforum.org/forum/index.php?board=50.0

Я хорошо помню, сколько было в прессе крика после переворота 90-х о необходимости развивать в России фундаментальные научные исследования. Эта массированная кампания привела к тому, что практически все сферы научно-исследовательской деятельности попали под пяту Российской академии наук. Был даже объявлено о дополнительном количестве вакансий действительных членов академии. В этой мутной воде нагрели руки многие чиновники, например, печально известный Березовский стал членом-корреспондентом РАН, каковым является и до настоящего времени.

Российской академии наук получила очень тяжелое наследие от АН СССР в виде коррумпированного аппарата управления и громадного количества мелкокустарных НИИ, которые не могли вести серьёзные научные исследования, а в основном занимались разговорами о величии фундаментальных исследований, которыми они вовсе не занимались. Численность этой армии полуучёных полубездельников составляла около миллиона человек.

Апофеозом бюрократического насилия над учёными стало создание в 1989 году комиссии по борьбе с лженаукой, инициатором создания которой был нобелевский лауреат академик РАН Гинзбург. Остриё этого бюрократического аппарата было, в первую очередь, направлено против прогрессивных учёных в составе самой РАН, которые были не согласны с действиями её коррумпированного руководящего аппарата. Об этом очень образ написано в воспоминаниях всемирно известного учёного, сотрудника РАН А. А. Рухадзе http://fmnauka.narod.ru/Ruhadze.pdf.

Приведу короткую выдержку из этих воспоминаний:

Теперь о выборах в РАН. Уже когда объявляются вакансии, все договорено в руководствах РАН и его отделениях и распределено все. В выборах 2000 года я в этом лично убедился: по физике плазмы было объявлено одно место; я понял, что оно выделено под А. Г. Литвака (протеже А. В. Гапонова-Грехова) и, хотя это мне подтвердили многие (в частности из окружения Г. А. Месяца), я позвонил ему и задав прямой вопрос, получил подтверждение. Мне позвонил сам А. В. Гапонов-Грехов, как мне передали. Но меня не оказалось дома, а больше он не звонил. Я понимаю, как тяжело было ему мне звонить. Ведь это было после публикации воспоминаний. Я снял свою кандидатуру, как обещал еще А. Литваку. Ведь на этих выборах у него был и другой конкурент — А. А. Веденов, человек по науке на голову выше. Более того, по результатам голосования он получил проходной бал, но меньше чем А.Литвак и поэтому не прошел. Е. П. Велихову как вице-президенту и академику-секретарю отделения, где осталось неиспользованное место ничего не стоило получить дополнительное место для А. А. Веденова. Но он этого не сделал. Отмечу, что в апреле 2003 года А. Веденов наконец избран, поскольку в РАН существует неписаный закон: «прошедшего, но не избранного из-за отсутствия места, на следующих выборах надо избрать». В данном случае это по заслугам.

В 2003 году я подал документы на выборы в РАН. Но не для того, чтобы меня избрали. Это по определению не будет. Просто хочу проверить слова Г. А. Месяца, что он ничем на прежних выборах помочь мне не мог, поскольку И. М. Халатников следил за всеми, чтобы за меня не голосовали. Сейчас я подал документы в отделении, где Г. А. Месяц хозяин и что хочет, то и делает. Думаю, что в этот раз он найдет причину как уйти в кусты. В этом я уверен и моя уверенность на том факте, о котором уже говорил выше относительно провала нашей работы в комитете по государственным премиям России. Мы тогда получили один голос и он не был голосом Г. А. Месяца, хотя он представлял нашу работу в комитете и призвал всех членов физической секции голосовать за нее. Так и получилось. Избрали ректора МФТИ Н. Кудрявцева, хотя как физик он далеко не блещет. Избрали по должности, а не по научным заслугам.

Вряд ли стоит приводить больше фактов о клановости и коррумпированности РАН. На выборах в этом году было еще не то, так как академикам и членам-корреспондентам с этого года существенно увеличили пенсии до 20000 рублей и 10000 рублей соответственно. Не отдавать же такие места не своим, какими достойными они не были. Так что я остаюсь при своем мнении — РАН должна быть ликвидирована. Приведу один пример коррумпированности РАН, который всплыл на выборах 2003 года. Иностранным членом был избран шведский ученый (по словам В. Е. Фортова ученик X. Альфвена) М. Тендлер, внесший определяющий вклад в развитии термоядерной науки. На общем собрании РАН Р.3. Сагдеев высказал недоумение, что он о нем ничего не знает, как о термоядерщике. Ему возразили (кажется В.Е. Фортов), что М. Тендлер внес существенный вклад в энергетику слабоионизованной плазмы?! Его избрание утвердили. А недавно В.Е. Фортов был удостоен престижной международной премии им. X. Альфвена. Вот и судите сами. Подобное же имело место при получении международной премии «Глобальная энергия» Г. А. Месяцем и Смитом, недавно избранным почетным доктором РАН.

Теперь о ВАКе. Как только туда пришел Н. В. Карлов в 1992 году меня «ушли» из экспертной комиссии ВАК по физике. Правда оставили экспертом по закрытым работам, но оттуда я сам ушел. Я уже рассказал о своей тяжбе с ВАКом из-за дела А. А. Самохина. Н.В.Карлов всегда был политически ориентированным; при коммунистах — активный коммунист, при демократах — воинствующий демократ, который ведет войну с членами «общества память». Такой человек руководил ВАКом, абсолютно ненужным органом, решающим судьбы людей. Думаю, не один А, А. Самохин был ошельмован и подвергнут, научному гонению. С приходом Г.А. Месяца карловский субъективизм был в значительной степени искоренен — диссертацию оценивали с чисто научных позиций без учета «политических взглядов и вероисповеданий» диссертанта и без ярлыков. Но это не изменило мое убеждение, что ВАК не нужен, единственной оценки диссертационных работ из центра и из периферий нет и не может быть. Не лучше ли в дипломе указывать место защиты и присвоения степени. Это будет лицом и диссертанта и Ученого Совета, присвоившего степень. Меня от этого никто не переубедит. При таком подходе и присуждении степеней Ученые Советы задумаются при приеме и защите диссертаций Г. Зюганова и В. Жириновского, С. Степашина и многих подобных ученых политиков. Сейчас же эти советы в тени, за широкой стеной ВАК России.

Ещё одним бедствием, которое пришло в РАН из АН СССР, была кланизация науки. И здесь нельзя не отметить ту бурную деятельность, которую провели в этом направлении Ландау и Гинзбург. Используя для этих целей научные издания АН СССР и РАН, они добились того, что кланы националистического толка заняли лидирующее положение в российской науке. Были целые научные центры, в которые русских учёных брали с большим трудом. Этот процесс и его последствия хорошо описан в воспоминаниях сотрудницы научного центра в Черноголовке доктора физ-мат. наук Л. К. Фионовой http://fmnauka.narod.ru/Gr.pdf. Приведу характерный эпизод из её воспоминаний:

ТЁТЯ БРОНЯ ИЗ ОДЕССЫ

Обрывки воспоминаний стали всплывать в беспечной Ольгиной голове. Когда она заканчивала институт, в Грязнуху набирали первых сотрудников. Прекрасные условия нового Академгородка привлекали многих, но профессор Липсиц предложил Грязнуху только Маше Коган. Маша была совсем слабенькой студенткой.

– Почему именно Коган? – спросила Ольга.

Ольга была лучшей студенткой на курсе и имела право задавать такой вопрос – на распределении ей положено было первой выбирать место работы. Липсиц, кажется, слегка смутился. Ответил не сразу.

– У Коган есть московская прописка, у Вас нет. В Грязнуху берут только с московской пропиской.

Профессор лгал. Теперь Ольга знала – в Грязнуху брали с любой пропиской, лишь бы национальность была подходящей. Как же попала сюда Ольга? Ведь тёти Брони у неё не было.

Оказалось, как раз в тот момент, когда она искала после аспирантуры работу, у Беридзе возникли трудности – слишком много сотрудников Грязнухи эмигрировали в Израиль. По этому поводу Беридзе даже вызывали на ковёр в райком и пригрозили карами. Он просто вынужден был срочно принять меры. Так попали в Грязнуху она и Сашок. И ещё несколько русских – для улучшения статистики. И для пополнения рядов материи везущей. Ведь в институте кто-то должен был работать. Всё это Ольга выяснила только теперь, Липман заставил её разобраться.

И такая обстановка была не только в Черноголовке. Кланы распоряжались всем и вся: денежными потоками, подбором соответствующих кадров, распределением должностей, премий и наград. Причём всё это делалось кулуарным подковёрным способом вдали от глаз недоумевающей общественности.

Прошло 20 лет и наука России в полной мере ощутила на себе результаты такой бурной деятельности. Полный развал науки, коррупция, деградация морали и повальное взяточничество в системе образование. Всё это уже не просто свершившийся факт, а прямая угроза национальной безопасности государства. В этой связи правительство начало предпринимать очень запоздалые шаги по спасению российской науки, создавая альтернативные структуры типа Сколково или программы по нанотехнологииям, надеясь на привлечение учёных с Запада. Но время уже потеряно и это слишком запоздалые шаги.