Попов А.И: За полшага до победы

Материал из Большой Форум
Перейти к: навигация, поиск
Н1 на старте.[1] На вставках – ракета Р7 («Восток», «Восход»)[2] академик В.П. Мишин – генеральный конструктор разработки после кончины С.П. Королёва[3]
(Как и почему были остановлены работы над советской лунной ракетой Н1)

Примечание. В воспоминаниях участников лунной гонки, написанных в среднем через двадцать лет после событий, звучат немного разные даты по месяцам, связанные с закрытием Н1 (май, июнь, июль 1974 года). Учитывая малую значимость этих расхождений для существа вопроса, автор статьи оставил в тексте статьи все эти даты, но заключил их в квадратные скобки.


1969-1972. Трудный путь. Многообещающий четвертый пуск Н1. До победы полшага

С 1966 по 1974 год в СССР велась работа по созданию лунной ракеты Н1. Она началась незадолго до смерти С.П. Королёва. Затем ею руководил академик В.П. Мишин (илл.1). Это была гигантская ракета.[4] Её высота составляла около 105м, диаметр в основании – 17м, масса – чуть меньше 3000 т, полезная нагрузка, выводимая на низкую околоземную орбиту – 90-100т. Она была способна обеспечить и пилотируемый облёт Луны, и высадку одного космонавта на Луне. И пока её разработка продолжалась, оставались и угроза облёта Луны советскими космонавтами, и, более того, их высадка на Луне. То есть, на смену бутафорским американским «полётам на Луну» неумолимо приближались реальные русские высадки на Луне. И плакала тогда легенда об американском техническом превосходстве. Плюс грандиозный скандал разоблачения лунной афёры. Но в 1974 году эта работа была остановлена. Усилиями недоброжелателей в обоснование приводятся 4 неудачные испытания этой ракеты в период с 1969 по 1972 год. Между тем, зададимся вопросом: 4 неудачных испытания это много или мало для такой грандиозной ракеты? Начнём, со сравнения. Знаменитая ракета Р7 (как её называли - «семёрка») испытала три неудачных старта[3], прежде чем «встала на крыло» и вывела на орбиту первый в мире спутник. Но ведь эта ракета - просто пигмей по сравнению с Н1 и по массе (в 10 раз), и по сложности (илл.1). Поэтому советские конструктора с самого начала запланировали шесть испытаний Н1. Этот план был одобрен Политбюро, оно же его и нарушило. Ракета от испытания к испытанию преодолевала болезни роста и на четвёртом испытании её самая сложная первая ступень отработала 95% положенного времени, после чего внутри неё произошёл взрыв относительно небольшой силы, не повредивший головную часть ракеты. К этому моменту была достигнута скорость, необходимая для полёта последующих ступеней. Если бы была предусмотрена дублирующая ручная команда на отделение первой ступени, то ракета продолжила бы свой полёт.

Стартовая масса первой ступени составляла без малого 1900т - 2/3 от массы всей ракеты.[4] Соответственно массе была и её сложность. Она имела 30 мощных двигателей. Конечно, отказы могли возникнуть и на следующих ступенях. Но это уже были более простые агрегаты. Первой ступени нужно было отработать 113с (по описанию четвёртого испытания). Оцените с этой точки зрения прогресс, достигнутый после четырёх испытаний:[4][5][6][7][8][9]

Академик РАН, Б.Е.Черток, руководитель последнего испытания Н1[10]

Первый пуск (21.2.1969) - авария на 69 с.

Второй пуск (3.7.1969) - авария на 23 с.

Третий пуск (27.6.1971). Все 30 двигателей первой ступени работали нормально, однако в результате нерасчетного разворачивающего момента ракета набрала крен. Подорвана на 51-ой секунде.

Четвертый пуск (23.11.1972). Ракета пролетела без замечаний 107 с до высоты 40 км, но за 7 с до времени разделения произошло мгновенное разрушение одного насоса. К сожалению, система управления не предусматривала досрочного отделения первой ступени, хотя энергоресурсов остальных ступеней было уже достаточно для выхода на орбиту. То есть, первая ступень отработала 95% от положенного времени и обеспечила разгон всего комплекса. Разве это не прогресс? Руководитель четвёртого испытания Черток Б.Е. был поначалу настроен очень мрачно.[5][6][7][8] Так хотелось полного успеха. А вот, по свидетельству В.П. Мишина «конструкторы и все службы космодрома несказанно радовались. Было ясно - до победы полшага».[9] Ведь первая ступень почти преодолела финишную черту, а по утверждённому свыше плану оставались ещё два испытания. И уже были готовы новые очень надёжные двигатели.[9] «Четыре-пять пробных запусков при испытаниях ракетно-космической техники — дело обычное. Даже «семерка», несоизмеримая по сложности с Н1, полетела лишь с четвертого раза».[9]- писал В.П. Мишин. А руководитель ведущего космического НИИ-88, профессор Ю.А. Мозжорин пояснял: «Комплекс Н1 создавался, как принципиально новая конструкция, колоссальный шаг вперед».[11] При спокойном размышлении изменилось и мнение Б.Е. Чертока.

1974. Б.Е. Черток: «Ракета начнёт летать. Обойдём американцев»

Илл.3. Главный конструктор, академик Н.Д. Кузнецов[12]
Вот что он пишет через два года после четвёртого испытания: «Четыре неудачных пуска H1 дали богатейший опыт. Были реализованы сотни доработок. Самым главным была установка новых двигателей. Кузнецов создал вполне надежный двигатель. На 76 двигателях проведено 220 огневых стендовых испытаний. Надежность многократного запуска подтверждена на 24 двигателях».[5][6][7][8] «В 1976 году двигатель Кузнецова без остановки отработал 14 тысяч секунд, в то время как для вывода ракеты на требуемую орбиту требовалось всего 114 — 140 секунд».[9]

И через 30 с лишним лет двигатели Кузнецова остаются в ряду самых совершенных творений ракетного двигателестроения. «150 двигателей удалось сохранить до конца XX века. Благодаря их высокому совершенству, часть из них вместе с лицензией продана американской компании «Аэроджет» для использования в американской и японской ракетах».[4] «Созданные для советской лунной программы двигатели НК-33 будут использоваться на американской ракете Taurus-2. Через пять лет на самарском заводе «Моторостроитель» планируется начать производство этих двигателей - отметил гендиректор ракетно-космического центра «ЦСКБ - Прогресс» А. Кирилин, подчеркнув, что НК-33 остается двигателем мирового класса. НК-33 также будет устанавливаться на ракете-носителе легкого класса «Союз-1». Двигатель очень надежен и у него максимальное отношение тяги к массе»[13]. Так что расчёты на новые двигатели имели под собой твёрдую почву. Но вернёмся в 1974 год. В.П. Мишин пишет: «Уже готовы к старту две следующие машины. В августе 1974 года должен был состояться пятый старт, а в конце года — шестой, и, как считали конструкторы, последний перед принятием Н1 в эксплуатацию. Даже самые осторожные умы называли 1976 год как крайний срок, когда новая машина будет полностью отлажена».[9] Того же мнения и Б.Е. Черток: «В 1974 году было еще не поздно взять реванш в лунной гонке. Я уверен: через один-два пуска ракета начнет летать. Тогда за три-четыре года мы способны осуществить лунную экспедицию и создать лунную базу. С H1 (связаны) межпланетные и другие не столь фантастические перспективы… Тем самым обойдем американцев. Мы способны на гораздо большее».[5][6][7][8] В Политбюро, однако, думали, а, главное, решали иначе – РАКЕТА НЕ ДОЛЖНА ПОЛЕТЕТЬ. На август 1974 года запланирован пятый пуск Н1, а всего за месяц до этого Политбюро поручает секретарю ЦК КПСС, кандидату в члены Политбюро провести спецсовещание с целью запретить проведение и 5-го, и последующих пусков.

1974. Политбюро: «Обойдёте американцев?» 5-ому испытанию – не быть! Готовые ракеты уничтожить! Документацию сжечь!

И, несмотря на то, что «этап летно-конструкторских испытаний предусматривал 6 полетов, работы были приостановлены, а через 1,5 года официально прекращены».[9] В.П. Мишина снимают с поста руководителя «королёвской фирмы», а на его место назначают В.П. Глушко - давнего соперника покойного Королёва.[5][6][7][8] Первым делом В.П. Глушко в новой должности издаёт приказ об отмене уже подготовленного 5-ого пуска и остановке всех работ над ракетой Н1. Уже готовые ракеты уничтожаются, а вся проектная документация сжигается. Для окончательного формального закрытия всего проекта Н1 у его недоброжелателей пока не хватало духу. Слишком уж диким и лишённым всех разумных резонов казалось такое решение. Это будет сделано в 1976 году, когда стихнут возмущение и обида десятков тысяч людей, вложивших свой труд и свои душевные силы в дело создания Н1.

1974. Всеобщее возмущение разработчиков Н1

Надо отдать должное В.П. Мишину: в его книге[9] нет ни слова о его личных обидах. Но обида за растоптанные и выброшенные плоды труда тысяч людей в книге есть: «…Зачем надо было запрещать пуски двух практически собранных ракет с новыми ЖРД? Запуск их не мешал работам по новой тематике, они начались два года спустя. А опыт запуска дал бы ценный материал и для новых разработок. Трудно было также объяснить правильность решения об уничтожении задела для семи комплектов ракет-носителей тем, чьим трудом они были созданы». О том же пишет Б.Е. Черток:[5][6][7][8] «Для тысяч людей, многие годы связанных с этой программой, приказ явился неожиданным ударом. Люди обращались с коллективными письмами в ЦК КПСС. А. Иосифьян (главный конструктор электрооборудования баллистических ракет и космических аппаратов) считал прекращение работ по H1 принципиальной ошибкой. Ему позвонил знакомый из аппарата ЦК и попросил забрать свое письмо. Особо сильным было возмущение на заводе ”Прогресс” в Куйбышеве и его полигонном филиале. Там заканчивалась подготовка H1 № 8, на которой были реализованы все мыслимые мероприятия. Завод в заготовках дошел уже до ракеты № 14. Завод им. М.В. Фрунзе освоил серийное производство двигателей Кузнецова. (Все они) оказывались в глупейшем положении. Партийный комитет 6-го управления НИИП-5 заседал целую ночь. В результате появилось письмо военных испытателей в адрес президиума XXV съезда КПСС: ”Дайте испытать уже готовые ракеты №8, №9 и №10”. До съезда письмо не дошло. Партийный аппарат отлично понимал, решения уже приняты на таком уровне, что отнимать время у делегатов съезда и даже у его президиума бесполезно». В то время закрытие проекта не означало для людей потерю работы. Оно лишь говорило: «Вы работали над этим, будете работать над другим». Поэтому возмущение людей связано только с обидой за буквально выкинутые плоды труда (все изготовленные ракеты Н1 были по приказу уничтожены[4]). Это важно отметить, потому что, если бы люди страдали материально, то вся их аргументация воспринималась бы по - иному.

36 лет спустя, 2010 г: «Кто-то не хотел, чтобы она летала. А вдруг она полетит!»

(из воспоминаний «молодых» ветеранов проекта Н1)

Ge008.jpg
В.П. Мишин, Б.Е. Черток, Ю.А. Мозжорин и другие ведущие руководители разработки Н1 несли главную ответственность за разработку Н1. А вдруг они, заботясь о своём авторитете, невольно преувеличивают успехи в своей работе и соответственно сглаживают промахи в ней же? Поэтому будет полезно почитать, что пишут уже в наше время те, кто и о проекте знал не понаслышке и в то же время не был обременён столь высокой ответственностью. Речь идёт о специалистах среднего звена. 36 лет назад они были молоды и с энтузиазмом работали над ракетой Н1. Это через них идеи корифеев претворялись в жизнь. Тогда по горячности характера, свойственной молодости и по невысокому служебному положению они могли в чём-то недопонимать то ли мудрости, то ли глупости решения о закрытии Н1. Но они, по – прежнему, работают в космической отрасли и сегодня они уже маститые специалисты. За 36 прошедших лет улеглись страсти. Они принесли и жизненный опыт, и время, вполне достаточное для зрелых выводов. Их лица и выступления мы увидим в интересном фильме «Царь-ракета. Прерванный полёт».[14][15][16][17] Он о драматической судьбе проекта Н1. Фильм загружен в интернет в декабре 2010 года. То есть он ещё очень новый. В качестве эпиграфа к представлению этого фильма приведём высказывание человека, проложившего трассу для первого спутника, лауреата Ленинской премии, действительного члена Российской академии космонавтики А.В. Брыкова. Вот что он пишет в своей книге «50 лет в космической баллистике»:[18] «Наметился прогресс и в отработке носителя, четвертый запуск Н-1 в ноябре 1972 года вселял надежду (все системы первой ступени проработали 107 секунд). Была подготовлена огромная «армия» обслуживающих служб. И вдруг — прекращение программы! И это при двух уже подготовленных к испытаниям ракетах Н-1!».

Автор постарался отобрать из фильма наиболее информативные и наиболее лаконичные высказывания тех, на чьих воспоминаниях этот фильм построен.

В. Бугров, разработчик проекта Н1. «В этой тетради… Получилось так, что все документы этого проекта были в 1974 году уничтожены. Поэтому был проект или не было проекта, вот сейчас об этом мало кто знает. Но это вот тетрадь сохранившаяся. Это в прошлом сов секретная тетрадь, моя рабочая тетрадь. В ней, по существу, черновики всех предварительных проработок по всему проекту. И у меня. как у непосредственного участника этого проекта, нет никаких сомнений, что этот проект был бы обязательно реализован. Потому что Королёв и Тихонравов были большими реалистами. Всё что они задумывали, всё в итоге реализовывалось…К седьмой машине уже была полная уверенность».

Примечание. Речь идёт о 5-м пуске в августе 1974 года (запрещённом). Номера изделий (ракет) и номера испытаний (пусков) напрямую не связаны.

Илл.4. Выступают специалисты космической отрасли. «Царь-ракета. Прерванный полёт. Сокр. вариант». Загр.06.12.2010

В.Меньшиков, директор НИИ космических систем (ГКНПЦ имени М.В.Хруничева, Москва). «Я думаю, что она бы полетела. На 5-м, 6-м пуске полетела. Без аварий ни одна ракета не ушла. У американцев на аварии больше уходило»

Диктор: «5-й пуск. Теперь уже в успех верили все. На ракете стояли новые двигатели Кузнецова, которые и сейчас американцы с охотой покупают. Однако, в мае 1974 года Василия Мишина, руководителя королёвского КБ, сменяет Валентин Глушко. Его первым решением в должности становится приказ о прекращении всех работ по проекту Н1»

Н. Омыслова, главный инженер филиала «ЦСКБ-Прогресс» (головное предприятие – в г. Самара, филиалы – на Байконуре и в. г. Краснознаменске Моск. обл.). «Когда сказали, что всё, это был шок, конечно, для нас. Тогда было непонятно. Почему вдруг нельзя пускать. Конечно, непонятно. Когда лежит собранное изделие со всеми улучшениями. Ну, говорили, что это политика, что кто-то не хочет, чтобы она летала. Но, в основном, вот тогда на нашем уровне говорили, что это Глушко не хочет, чтобы жила эта ракета. Что зарождается новое изделие. Поэтому не хотят. А вдруг она полетит! Вот этого никто не хочет».

Диктор: «Через два года о прекращении работ по проекту Н1 объявили официально. К этому времени была уже уничтожена почти вся документация и оборудование технических и измерительных комплексов».

А. Павлов (заместитель начальника филиала ЦСКБ «Прогресс», в то время – работник режимного отдела): «Документы уничтожали на полном основании. Их просто сжигали. Это был дан приказ о сжигании. Я тогда уже перешёл в режимный отдел. Я знаю, как уничтожали секретные на полном основании. Производили сжигание вот у нас в 40-й столовой есть место для сжигания. Там же и архив приходилось сжигать».

В. П. Глушко - лишь заинтересованный исполнитель высокой воли

Илл.5. Академик В. П. Глушко - выдающийся советский конструктор ракетной техники. Основной «исполнитель» закрытия Н1 [19]
Естественно, что Нина Омыслова, чьё мнение мы узнали выше, была в то время молодым специалистом. Поблагодарим её за яркий рассказ. Она чётко отметила, что «кто-то не хочет, чтобы ракета летала». Для неё этот кто-то олицетворялся в лице Генерального конструктора. Выше этого имени для неё ничего не существовало. Автор сам помнит себя таким («ректор сказал», «ректор решил»).

«И Королев, и Глушко могли претендовать на роль пионеров практического ракетостроения: один в начале 30-х годов организовал в Москве Группу изучения реактивного движения, другой в то же время в Ленинграде — Газодинамическую лабораторию. Между ними существовала конкуренция даже по части служебных автомашин. У одного — «Чайка», зато у другого — «Шевроле-Каприз»!».[9] «Чувствуя себя всегда в тени Королёва, на его похоронах в 1966 году Глушко заявил: «Если бы мне устроили такие похороны, я бы мог умереть, хоть завтра».[20] В.П. Глушко (илл.5) давно мечтал о своей лунной ракете. «Быть генеральным конструктором межпланетных ракетно-космических комплексов - разве можно отказаться от такого предложения? [24 июня 1974 года]1) Глушко вызвал главного конструктора H1 Бориса Дорофеева и предложил ему составить приказ о прекращении работ по H1. Дорофеев отказался. Тогда Глушко сам сочинил и подписал приказ о прекращении работ по H1».[5][6][7][8]

Илл.6. Академик Н.А. Пилюгин, главный конструктор систем управления ракетной техники.[21]
Б.Е. Черток так рассказывает о своей первой беседе с Глушко в его новой должности:

«Глушко -. Работы над H1 будут прекращены, (надо) быстро создать семейство новых носителей... высаживать одного человека на Луну через десять лет после американцев, глупо. На Луне должна быть постоянная база со сменяемым составом ученых. Для этого нужны другие носители.

Я сказал: - При таком же финансировании, которое было для Н1-Л3, базу можно создать через четыре-пять лет.

- На гнилых двигателях лунной базы построить нельзя, - прервал меня Глушко».[20]

Время уже доказало неправоту Глушко насчёт двигателей Кузнецова. Не убедительны и его рассуждения о лунной базе. Всякая дорога начинается с первого шага, в данном случае с высадки на Луне хотя бы одного человека. Неужели, создав новую ракету, Глушко сразу бы отправил на Луну первую смену для лунной базы? И почему китайцы 40 лет спустя после сообщений НАСА о высадках, заявляют намерении осуществить высадку на Луне? Начинали бы прямо с лунных баз «со сменяемым составом». Глушко искал поддержки и у академика Н.А. Пилюгина (илл.6). Пилюгин так рассказывал об этом: «(Глушко) спросил, как я отнесусь к закрытию H1. Я ответил, что по системе управления у меня большой задел, за надежность я отвечаю и не вижу причин прекращать работу, в которую втянуты тысячи организаций».[5][6][7][8]

Видимо, ничего, кроме личных амбиций, не лежало за желанием Глушко прикрыть королёвское детище. Примерно так о нём и пишет Б.Е. Черток: «Ему уже 66 лет. Он дважды Герой Социалистического Труда… в историю техники должны войти такие ракеты и двигатели, чтобы ни у кого не возникало сомнений относительно их истинного главного создателя».[5][6][7][8]

Не будем, однако, преувеличивать и демонизировать роль Глушко в закрытии Н1. Большие проекты открываются и закрываются только по указанию высшей власти. Так что В.П. Глушко был всего лишь заинтересованным исполнителем. Не было бы Глушко, другого бы нашли. «Подписывая приказ о прекращении работ по Н1, Глушко знал то, чего не знали тогда мы, участники этой работы», - так пишет Б.Е. Черток.[5][6][7][8] Глушко знал волю Политбюро. Если бы Политбюро желало иметь ракету Н1, то тот же Глушко, невзирая ни на какие свои антипатии к покойному С.П. Королёву завершил бы работу над Н1. Но оно не желало, потому что завершение этой ракеты противоречило интересам американского партнёра по разрядке. Нужен был только подходящий и достаточно авторитетный могильщик для проекта Н1. И, естественно, что выбор Политбюро пал на Глушко, и на как бесспорного авторитета в космической отрасли, и на как давнего недоброжелателя С.П.

Приговор высокого суда обсуждению не подлежит

Д.Ф. Устинов - секретарь ЦК по оборонной промышленности, кандидат в члены Политбюро, с 1976 г. – член Политбюро и Министр обороны СССР[22]
«В начале [мая] 1974 года Устинов собрал у себя близких людей для решения судьбы Н1. Предстояло подготовить приговор, который должен быть доложен Политбюро, а затем оформлен постановлением ЦК КПСС и Совета Министров. Никто из создателей Н1 приглашен не был. Самый близкий в те годы к Устинову из главных конструкторов Пилюгин мог выступить невпопад и разрушить предполагаемое единство» (и тоже не был приглашён – А.П.).[5][6][7][8]

Вот как всё было по воспоминаниям[11] главного научно-технического эксперта этого совещания, профессора Ю.А. Мозжорина, директора ЦНИИМАШ (в сокращении): «Как-то утром в один из [июльских] дней 1974 года позвонили из ЦК КПСС и пригласили к 11.00 на совещание к Д.Ф. Устинову с сообщением повестки дня “на месте” (чтобы застать врасплох). Я спросил, кто еще приглашен и понял, что вопрос стоит о закрытии лунной программы. Срочно собрал совещание специалистов института. Большинство считало, что лунную программу следует закрыть, так ее ценность исчерпана полетами американских астронавтов и отечественных автоматических аппаратов. А разработку Н1 надо продолжить для решения других задач. Это совпадало с моим мнением, я поблагодарил всех и уехал в ЦК. Во вступительном слове Дмитрий Федорович отметил, что лунная программа провалена из-за ненадежности двигателя Н.Д. Кузнецова, пора выйти с предложением в Политбюро о закрытии программы Н1-Л3. А теперь послушаем точку зрения головного института, — завершил он. Я испытывал большую неловкость, так как мнение секретаря ЦК КПСС уже изложено. Описал значимость отечественных исследований Луны с помощью автоматических аппаратов. Поэтому научная и политическая значимость нашей лунной экспедиции исчезла. Отказ от неё не должен сопровождаться прекращением отработки сверхтяжелого носителя Н1. Вопрос о неотработанности двигателя снят. Потребность в сверхтяжелых носителях не исчезнет с закрытием лунной программы. Закрытие Н1 отбросит нас далеко назад. Устинов: — Теперь послушаем остальных. Все высказались за закрытие лунной программы вместе с Н1. Меня крайне удивило, что за закрытие программы без объяснений выступил П.Д. Дементьев (чьё министерство разрабатывало двигатели для Н1 - А.П.). Аналогичную позицию занял и министр общего машиностроения С.А. Афанасьев. Министры примыкали к высшему руководству». Точно так же поступили и руководители ВПК Смирнов и его заместитель Комиссаров, которые «угадывали желание Устинова».[20] В заключение Устинов поручил подготовить проект доклада в Политбюро. Я оказался в единственном числе».

Принцип чиновника: «сопротивляться высокому решению опасно»

Илл.8. Профессор Ю.А. Мозжорин, директор головного института, единственный участник совещания, осмелившийся выступить против заранее оглашённого политического приговора[23]
Ю.А. Мозжорин продолжает: «В то время как я, сидя в своем кабинете, обдумывал сложившуюся ситуацию, позвонил Афанасьев. Я подумал, что он сейчас выскажет свои претензии. Но неожиданно услышал совсем другое: — Ты замечательно, прекрасно и убедительно выступал. В общем, молодец. Не обращай внимания, продолжай работать и не волнуйся! — и повесил трубку. Могу объяснить неожиданную для меня реакцию Сергея Александровича только одним. Ему, конечно, не хотелось закрывать программу Н1-Л3. Однако Афанасьев видел, что сопротивляться такому решению просто опасно. Поэтому мое храброе выступление, вопреки давлению секретаря ЦК, не могло не доставить министру удовлетворения».

А через два года другой участник совещания Б.А. Комиссаров сказал Мозжорину: «А ты был прав, выступая против закрытия Н1. Мы совершили ошибку». Итак, изначально не В.П. Глушко остановил работы по Н1. Это сделал приговор, оформленный в виде постановления ЦК КПСС и Совета Министров. А такие документы без предварительного согласования и указания со стороны Политбюро не только не обсуждались. Они даже не писались. Глушко же лишь с очевидным желанием и свойственной ему решительностью привёл приговор Политбюро в исполнение. Почему же Политбюро решило закрыть Н1?

Советские специалисты выигрывали лунную гонку

Состояние работ. Планировались 6 испытаний, а до запрещения Н1 было проведено только 4. При этом в четвертом пуске первая ступень «не дотянула» всего 7 сек до запуска двигателей второй ступени. Если бы Политбюро было недовольно технической стороной вопроса, то логично было бы ожидать закрытия сразу после четвёртого испытания. Но людям дали работать ещё два года. Были доведены до совершенства новые двигатели, внесены сотни других улучшений. Все разработчики верили в успех 5-го испытания. Но его-то как раз и решили не допустить. Так что дело не в технике.

Сроки. Конечно, всегда не терпится иметь всё и сразу. Но была ли разработка Н1 затянута дольше необходимого? Около 10 лет должно было пройти с момента начала разработки Н1 (1966 г.) до момента её сдачи в эксплуатацию (1976 г.). В 1976 году Глушко начал работы над ракетой с такими же параметрами («Энергия»), сказав, что надо «быстро создать семейство новых носителей». Однако до успешного испытания «Энергии» (1987 год) прошло 11 лет. Получается, что 10-11 лет – это объективно необходимый срок для разработок такого масштаба. Так что дело не в сроках разработки Н1.

Мнимый приоритет американцев на Луне. Очень часто звучит мнение, что работы по Н1 прекратили, потому что американцы уже давно обогнали советских специалистов в лунной гонке. И такое оправдание трещит по швам, потому что, если его принять, то как объяснить, что запретив Н1, Политбюро тут же выдало Глушко карт-бланш на разработку опять же лунной ракеты («Энергия»).

Стоимость. На момент закрытия разработка Н1 обошлась в 5 миллиардов рублей.[5][6][7][8] То есть в год на неё тратилось около 500 млн. руб. в год. В сотни раз большие средства шли на гонку вооружений. Это, конечно, не значит, что затраченные миллиарды не стоит считать. Но 90% средств тратится именно на разработку, а не на испытание нового изделия.[24] Поэтому запрет испытывать уже готовые новые Н1, как раз и означал неслыханное расточительство. Можно привести и такой пример. Н.П. Каманин в преддверии пуска «Луны-16» не верил в её успех, «но не возражал, потому что 90 процентов расходов уже реализованы. Лучше запускать автоматы, а не выбрасывать их на свалку».[25][26] И «Луна-16» привезла лунный грунт. Наконец, если в Политбюро вдруг возобладало мнение сэкономить средства именно на статье «лунные ракеты», то оно не открыло бы вскоре разработку в три раза более дорогой опять же лунной ракеты (речь идёт о той же «Энергии»). Значит, дело не в стоимости.

Таким образом, ни технические вопросы, ни вопросы сроков, ни мнимый приоритет американцев на Луне, ни финансовые затраты не проходят в качестве серьёзного обоснования для закрытия проекта Н1. Советские специалисты успешно справлялись со всеми кардинальными задачами, которые поставила лунная гонка. Они её выигрывали. Они вели разработку Н1 с прогрессом, в реальные сроки и при разумных затратах. Успешное завершение Н1 означало бы возможность высадки советского космонавта на Луне и неминуемое развенчание легенды о высадках американцев на Луне.

А американцы её проиграли по всем техническим направлениям. И Политбюро[25][27] знало, что собою представляли полёты американцев на Луну. Более того, оно помогало американцам поддерживать их миф о высадках на Луну. И именно поэтому ракета Н1 не должна была полететь. И перед пятым пуском ей зажгли красный свет. И не лишне напомнить, что точно также брежневское Политбюро поступило за 4 года до этого – в 1970 году. Тогда советские специалисты полностью решили все технические проблемы пилотируемого облёта Луны (без высадки). Они были готовы в том же 1970 году отправить в облёт Луны экипаж советских космонавтов. И тогда Политбюро поступило точно так же – зажгло красный свет.

В.П. Мишин писал:[9] «Очень часто задают вопрос: что было бы с нашей космической техникой, если бы был жив Королев? Думаю, что даже он, с его авторитетом, настойчивым и целеустремленным характером, не смог бы противостоять тем процессам, которые охватили все сферы деятельности нашего общества. Ему было бы трудно работать, не ощущая поддержки руководителей ракетно-космической техникой в нашей стране, проводивших (еще при жизни Сергея Павловича) непонятную в этом вопросе политику». Рассмотрение политических вопросов не входит в рамки данной статьи, но это не значит, что автор уклоняется от такого рассмотрения. В работах[25][27][28][29][30] [31] рассмотрены возможные истоки такой договорённости, в частности, те, что связаны с началом политики так называемой разрядки в советско-американских отношениях. Сдача ракеты Н1 на свалку была, хотя и самым крупным, но всё же только одним звеном длинной цепи событий, которые освещены автором в статье «Лунная гонка – соревнование двух систем или продажа Луны американцам?».[27] К ней автор и рекомендует обратиться заинтересованного читателя.

Вместо заключения: России нельзя иметь свою лунную ракету Брежнев закрывает «хрущёвскую» Н1, Горбачёв – брежневскую «Энергию»

Детище Глушко ракета «Энергия» превзошла судьбу Н1 тем, что была закрыта по распоряжению другого Политбюро после двух успешных пусков[32]
10 лет шла ракета Н1 к своим испытаниям с новыми двигателями, которые были «предотвращены» волею брежневского Политбюро и руками Глушко. И целых 11 лет прошло после обещания Глушко «быстро создать новые носители» до старта глушковской «Энергии» (илл.4). А денег было потрачено в три раза больше, чем на Н1.[33]

И всё впустую. Потому что в угоду американцам новый генсек М.С. Горбачёв в 1988 году прикрыл «Энергию» уже после двух успешных полётов. А в итоге - ни ракет, ни Луны, а уникальные двигатели и от Н1, и от «Энергии» распродаются в розницу американцам. И за всем эти чувствуется преемственность и долговременная политическая стратегия. Ничто не должно угрожать легенде о высадках американских астронавтов на Луне, а поэтому СССР и его наследница – РФ должны время от времени укорачивать пыл своих не в меру талантливых создателей ракет. Им одну лунную ракету прикрыли – Н1, так они другую сделали – «Энергию». А ещё вспоминается поговорка «Не рой другому яму – сам в неё попадёшь» (Это о Глушко). Хотя история и не имеет сослагательного наклонения, но всё-таки хочется немного пофантазировать. Если бы в 1974 году все генеральные конструктора, включая и бесспорно выдающегося конструктора В.П. Глушко, подчинили свои амбиции общему делу защиты достижений отечественной космической техники, то, вполне возможно, что против такого общего фронта не устояло бы и Политбюро. И Н1 полетела бы, и вся история лунной гонки закончилась иначе. Да, и история всей страны пошла бы по иному руслу. А в выигрыше в итоге были бы все советские люди, включая и самих генеральных конструкторов (и Глушко тоже). И вспоминается ещё одна строка поэта: «Раньше думай о Родине, а потом о себе». Зачем же об этом писать, раз историю не переиграешь? А чтобы урок пошёл впрок.

Примечания

  1. [1]
  2. [2]
  3. [3]
  4. 4,0 4,1 4,2 4,3 4,4 Википедия. Ракета Н1
  5. 5,00 5,01 5,02 5,03 5,04 5,05 5,06 5,07 5,08 5,09 5,10 5,11 Б.Е. Черток. Ракеты и люди. Книга 4. Лунная гонка – М.: Машиностроение, 1999, глава 9,12,20
  6. 6,00 6,01 6,02 6,03 6,04 6,05 6,06 6,07 6,08 6,09 6,10 6,11 161-163.
  7. 7,00 7,01 7,02 7,03 7,04 7,05 7,06 7,07 7,08 7,09 7,10 7,11 204
  8. 8,00 8,01 8,02 8,03 8,04 8,05 8,06 8,07 8,08 8,09 8,10 8,11 Глава 20, с.с. 456-474
  9. 9,0 9,1 9,2 9,3 9,4 9,5 9,6 9,7 9,8 9,9 Мишин В.П. Почему мы не слетали на Луну?
  10. [4]
  11. 11,0 11,1 Ю.А. Мозжорин 50 лет в ракетно-космической отрасли
  12. [5]
  13. Июнь 24, 2009
  14. Царь-ракета. Прерванный полёт. Ч1/3
  15. Царь-ракета. Прерванный полёт. Ч2/3
  16. Царь-ракета. Прерванный полёт. Ч3/3
  17. Царь-ракета. Прерванный полёт. Сокр. вариант
  18. А.В. Брыков. «50 лет в космической баллистике»
  19. [6]
  20. 20,0 20,1 20,2 Последняя любовь бога огня
  21. [7]
  22. [8]
  23. [9]
  24. стоимость разработки С5, стоимость одной ракеты
  25. 25,0 25,1 25,2 П. Каманин. «Скрытый космос»: 4-я книга – М., ООО ИИД «Новости космонавтики», 1999 г. Ошибка цитирования Неверный тег <ref>: название «N» определено несколько раз для различного содержимого Ошибка цитирования Неверный тег <ref>: название «N» определено несколько раз для различного содержимого
  26. 5 сентября
  27. 27,0 27,1 27,2 А.И. Попов. «Лунная гонка: соревнование двух систем или «продажа» Луны американцам?»
  28. Ю.И. Мухин. «Антиаполлон». Лунная афёра США. – М.: Яуза, Эксмо, 2005, с.116-118
  29. Исторический контекст лунной гонки
  30. [10]
  31. [11]
  32. [12]
  33. Драма сверхракеты Н1